Курорты бедствуют карантина нет но работать никому нельзя как выжить на море репортаж дождя
Обновлено: 18.09.2024
— Пребывание взаперти — это стресс, который выбивает наш организм из гомеостаза — идеального баланса гормонов, витаминов, всего, что нам необходимо. Существуют четыре основных фактора стресса: отсутствие контроля, новизна, непредсказуемость, неоднозначность, когда возможны разные толкования происходящего. Эпидемия — это комбо, здесь совокупность всех факторов: новая ситуация, неясно, как дальше будет развиваться, куча разных толкований, непонятно кто прав, а кто нет, и каждый из нас мало что контролирует в данной ситуации. Эти факторы могут быть более специфическими, превращаться в тревогу о здоровье, о финансовом положении.
К кратковременному стрессу наш организм эволюционно приспособлен: появляется хищник — и человеку нужно реагировать, мобилизовать энергию и все силы организма, чтобы быстро двигаться, решать задачи. Когда эта история недолгая, ничего страшного не происходит. Но мы видим, что сейчас стресс долгосрочный, и если с ним человек не умеет справляться, не обладает определенными техниками, то могут появиться проблемы.
Долгосрочный или хронический стресс может нанести серьезный вред психологическому и физическому здоровью: антистресс-реакции не берут энергию и силы из ниоткуда, а забирают от функций, которые организм считает менее важными в данный момент. Поэтому подавляется, например, пищеварительная система, фертильность. Плюс длительная непрерывная тревога — челлендж для психологического состояния.
— Как устроена психология изоляции и заточения в карантине? Есть какие-то паттерны? Можно описать, что происходит в первую неделю, во вторую, через месяц?
— Сложно выделить, все индивидуально: кто-то живет один, а кто-то нет. Я бы рассматривала это в любом случае как стрессовую ситуацию — все сильно поменялось, абсолютно другой стиль жизни. А значит, будут активизироваться ведущие психологические защитные механизмы конкретного человека. Например, у кого-то это отстранение от чувств и сложность с признанием переживания, следовательно, человек будет все больше отстраняться и говорить, что ему все равно и все нормально. Но это защитная реакция, он себя обманывает.
Другой срочно начнет со всеми общаться, если привык разрешать стресс в разговорах с людьми. Такие люди будут бесконечно перебирать записную книжку и общаться даже с теми, про кого давно забыли.
Ольга Китаина
— Карантин можно сравнить с опытом заключенного, например, под домашним арестом, или подводника?
— С домашним арестом есть общие черты — ограничение физического перемещения и изменение привычного образа жизни. Но все же есть разница: человек арестован, потому что с кем-то боролся. Его психологическое состояние зависит от того, считает он себя справедливо наказанным или нет. На карантине проще — многие люди видят в нем смысл и понимают, что таким образом помогают другим. А когда мы чувствуем подобный сверхсмысл и приобщение к общему делу, то все переносится намного легче. Если совсем тяжело на карантине, можно почаще себе напоминать, зачем это нужно.
— Какие расстройства может спровоцировать изоляция?
— Если мы говорим про психологические состояния, то депрессию. Кроме того, из-за постоянного тревожного фона мы можем принимать не самые правильные и благополучные решения, как следствие, ухудшается качество жизни, из этого вытекает куча других проблем. Могут появляться проблемы с памятью и концентрацией, что ведет к сложностям в решении рабочих задач.
Исходя из генетических предрасположенностей, мы все по-разному справляемся со стрессом, заранее это сложно предсказать. Но есть хорошая новость: есть вещи и меры, которые помогают поддерживать наше состояние и уменьшать негативное влияние.
— Какие есть приемы психогигиены, чтобы пережить сидение в карантине?
— Во-первых, должна быть возможность выместить фрустрацию. Надо быть честным к своему эмоциональному состоянию, выражать и проживать эмоции, вызванные этой ситуацией. Не подавлять ощущение тревоги, не обманывать себя, что мне не страшно, если на самом деле это не так. В разные аспекты жизни надо привносить максимальное ощущение контроля и предсказуемости. Пытаться структурировать, писать планы, возвращать в жизнь ощущение контроля.
Во-вторых, конечно, важны социальная поддержка и потребность в близости. Благо, что сейчас технологии позволяют их поддерживать: видеозвонки и созвоны с по-настоящему близкими людьми. В-третьих, важно ощущение улучшения жизни, что мы успешно справляемся, что у нас не только кризис, но и что-то хорошее происходит, бывают удовольствия, не забывать радовать себя.
— А физические упражнения помогают?
— Да, телесные практики и физическая нагрузка — лучшие техники, чтобы на физиологическом уровне завершать стресс-реакцию. Здесь важна регулярность: надо заниматься хотя бы 40-45 минут в день чем угодно. Есть тренажеры или просто физическая активность, сейчас много тренировок в Ютубе, главное — чувствовать, как выкладываешься и хорошо стучит сердце.
При стресс-реакции в организме происходит всплеск химического коктейля: адреналина, тестостерона, дофамина, огромное количество разных нейромедиаторов и гормонов, которые, призваны нас спасать, заставлять быстро бегать в конкретный момент и решать насущные проблемы. Человек шел, увидел льва, должен как можно быстрее убежать. Но при этом организм должен почувствовать, что стрессор исчез и эта реакция завершилась. Занимаясь спортом, мы фактически моделируем такую ситуацию.
— Вы говорите: нужно искать позитив. Но где его брать? Пандемия с противоречивой информацией, бесконечный инфопоток про коронавирус, неясно, что дальше будет, финансовые проблемы.
— Безусловно, у людей ситуация разная. Находить позитивные моменты — это не про позитивную токсичность, мол, давайте делать вид, что все хорошо. Я говорила про то, чтобы заняться чем-то, что принесет удовольствие. Любите читать — найдите 15-20 минут в день на это, отключитесь и получайте удовольствие. Полчаса в день любой человек может и должен найти на отдых и на удовольствие, какой бы у него ни был график.
— Не требовать от себя слишком многого. Из серии, что раз я на удаленке, то должен переделать какое-то невероятное количество дел. Не надо себя критиковать и требовать свершений. При удаленной работе времени больше не появляется — да, вы не тратите время на дорогу, но при этом появляется куча других дел, которых раньше не было. Когда вы работаете в офисе, часть задач за вас решает городская инфраструктура. Как минимум один раз в день вы едите не дома, для вас кто-то готовит, убирает. Даже когда пьете чай или кофе, чашку за вами часто моет клининговая компания. Дома же все делаете сами, появляется много неочевидной работы, отжирающей время и внимание.
Несмотря на то, что вы дома, необходимо четко держать баланс между работой и отдыхом, стараться соблюдать режим, просыпаться в то же время, что раньше. У всех разные жилищные условия, но нужно зонирование пространства: здесь я работаю, а тут отдыхаю — помогает переключаться.
Самая большая сложность в работе из дома — начинает казаться, что работа заполняет все. Надо определить четкое окончание рабочего дня: если раньше работали до семи, то и сейчас надо заканчивать в это же время. Много фокусироваться на планировании и приоритезировании, убирать отвлекающие факторы. Можно делить рабочий день, есть такая техника — pomodoro — она помогает фокусироваться. Все рабочее время делится на интервалы: 25 минут концентрированной работы, потом 5 минут отдыха, потом 25 минут работы, 5 отдыха, после того как набрали три часа работы, нужен получасовой перерыв.
Еще одна проблема, которую я вижу из-за перехода на удаленную работу — коллеги перестают чувствовать границы, когда и по каким вопросам можно писать. Если корпоративная культура позволяет, то лучше всего установить с коллегами правила и границы. Плюс нужно уделять время обсуждению с коллегами задач, которые вы решаете. В долгосрочной перспективе обсуждение задач повышает эффективность работы.
Нужны чаты и болталки, где вы можете просто говорить за жизнь с коллегами, обмениваться новостями и мемами. Аналог кулера в офисе.
— Стрессовые ситуации усиливают привычные паттерны. В человеке не проснется то, чего никогда не было, но усилятся и активизируются обычные реакции и поведение. Если у человека нет склонности к насилию, она и не появится. Внезапно люди не превратятся в монстров.
по теме
Общество
Одни дома: как наши за рубежом и на родине переживают карантин?
Мы не оцениваем человека, который поступил, как нам не нравится, не кидаемся оскорблениями и не переходим на личности. Четко проговариваем, что нам не нравится, и предлагаем позитивное решение. От этого легче второму человеку не реагировать негативно в ответ.
— Но постоянно натыкаешься в замкнутом пространстве на одних и тех же людей: идешь на кухню, в комнату, ванную — опять они.
— Честно озвучить, что хочется побыть одному, но не потому что я тебя не люблю, а потому что надо часть времени уделять себе. Чтобы переключиться, подпитаться энергией какой-то, давай вместе подумаем, как это можно сделать. Можно даже в одной комнате договориться, что у вас есть время, когда вас никто не трогает и не подходит.
Обязательно всегда отслеживать свои потребности: сколько времени проводить вместе, сколько нужно для уединения и тишины. Надо договариваться о границах, искать удобное для работы место, когда можно отвлекать, а когда нельзя. Это непросто.
Сейчас во время карантина этому надо уделять особенное внимание, так как нужно огромное количество подстроек, договоренностей. Еще из бытовых советов: надо делить домашние дела поровну. Иначе кто-то один должен справляться и с рабочими моментами, и со стрессом, и с бытовыми. Все это ведет к выгоранию.
— Сейчас существенно растет количество домашнего насилия, почему? Как это связано с карантином?
— Домашнее насилие — это обычно вопрос дисбаланса власти. Насильники это делают, так как чувствуют, что могут. У них больше власти: физической, психологической, соответственно, они этот дисбаланс используют. Сейчас, когда они оказались в замкнутом пространстве со своим жертвами, им еще проще переходить границу. А пострадавшим от насилия сложнее получить помощь, жертвам фактически запрещено от них уходить — карантин. Насильники думают, что пострадавшим некуда идти и не у кого просить помощи. Сейчас все внимание сосредоточено на эпидемии, а значит, у агрессоров руки еще больше развязаны.
— Психологическая помощь онлайн полезна? Она вообще работает?
— Безусловно, работает, но есть свои ограничения. Психотерапия в режиме онлайн еще недостаточно изучена, большинство исследований ее эффективности проходили в рамках когнитивно-бихевиоральная терапии (КБТ). И по достаточно узкому количеству проблем и запросов: тревога, депрессия, ПТСР, паника. В этих запросах КБТ точно работает. У других подходов эффективность онлайн мало изучена.
К тому же психологу сложнее установить контакт, потому что меньше невербальной информации, которую можно считать. Есть ограничения в применении техник, какие-то упражнения сложно давать. Клиентам тоже в таком формате не всегда комфортно. Но в любом случае, если ситуация кризисная, такая помощь лучше чем никакой. (Где получить бесплатные психологические консультации, можно посмотреть по ссылке).
— Во время изоляции люди больше пьют или курят?
— Насколько психологически тяжело всем нам будет выходить из домашнего заточения? Просто однажды теплым летним вечером нам разрешат выходить из дома — и мы ринемся гулять в парки?
— Одни люди быстро перестраиваются, они, может быть, и побегут. Другим будет сложнее. Люди адаптируются и привыкают ко всему, в том числе и карантину. А значит, возможность просто выйти на улицу тоже будет изменением и даже стрессом.
— Вокруг постоянно информация: изоляция — лучшее время, чтобы изменить себя, получить новое образования, словом self education. Это правда?
Эпидемия коронавируса постепенно идет на спад. В Москве с середины июня заработали летние веранды кафе, а скоро к привычному режиму работы вернутся и рестораны. В конце марта RTVI пообщался с предпринимателями, чтобы узнать, насколько они готовы к надвигающемуся кризису. Теперь мы снова связались с нашими героями. Спустя почти три месяца они рассказали о том, удалось ли им получить помощь от властей, как чувствует себя их бизнес и возник ли перед ними вопрос о закрытии.
Хостел
Женя Соколовская — владелица хостела BookCase Hostel (Петербург)
Для меня последние два с половиной месяца были упражнением в смирении. Я планировала открыть хостел в середине апреля, к началу туристического сезона, но когда поняла, что сезона не будет, отложила открытие. Все финансовые прогнозы пришлось пересчитать, в первые недели было много тревоги. Но были и плюсы — появилось дополнительное время, которое позволило сэкономить на ремонте и добавить в хостел еще несколько фишек.
От государства я получила две субсидии по 12 130 рублей. Этого как раз хватило на предоплату за пожарную сигнализацию. Насколько я понимаю, больше мне ничего не положено, хотя мой основной ОКВЭД есть в списке наиболее пострадавших отраслей. Намного активнее помогает арендодатель, который уже третий месяц дает мне скидку. Но он и заинтересован в том, чтобы мой бизнес выжил, больше государства.
Недавно появились требования Роспотребнадзора для гостиниц. В них 30 пунктов, сильно увеличивающих нагрузку на горничных и расходы на антисептики, маски и перчатки. Еще нас обязали купить бесконтактные термометры и обеззораживатели воздуха. Разумеется, расходы компенсировать не будут. Что-то мне подсказывает, что мало кто будет соблюдать правила.
То, что каратин сворачивают, меня и радует, и тревожит. Все-таки когда его ввели у нас было меньше 200 заболевших в день, а сейчас около 8 тысяч. Кажется, проведут всенародное обнуление и объявят вторую волну, а из-за парадов и голосования она может оказаться похуже первой.
Сеть кофеен и суши-баров
Выход нашего бизнеса из карантина разделил бы на 2 части: кофе и суши.
В этом кейсе нам здорово помогло государство — мы получили субсидий почти на 3 млн рублей, что в целом перекрыло наши убытки от карантина. Теперь ключевым фактором будет настроение людей и связанный с этим рост/падение экономики. Но и тут мы прогнозируем более менее позитивную картину и возвращение к прежнему уровню уже осенью.
Кальянная
Ольга Основина — основательница кальянной Bambuk_161 (Ростов-на-Дону)
Месяцы прошли убыточно, тут ничего не скажешь. Мы предложили всем нашим клиентам кальяны в долгосрочную аренду: неделя, потом две недели, потом на всю изоляцию по специальной цене, а также ввели доставку кальяна домой. И если в апреле мы даже что-то заработали, чтобы покрыть текущие расходы, то май и особенно июнь уже убыточны. Мешает еще то, что Instagram сейчас особенно яро блокирует всю пропаганду курения — и кальяны тоже. Когда кальянным разрешат полноценно открыться, совсем непонятно. Поэтому есть идея сделать мини-кальяны на вынос, но пока она труднореализуема. Многие клиенты продолжают звонить/писать, спрашивают, когда мы откроемся, но мы сами сказать не можем.
Субсидию от государства мы не получили, поскольку не считаемся пострадавшей отраслью. Комментировать это даже не могу.
Собираемся ли мы снова открываться? Зависит от арендодателя и его решения. Хотим открыться, конечно, но зависит от того, сколько за это придется платить. Планируем открыть еще сбор, продавать абонементы — может, соберем нужную сумму и откроемся.
Месяцы прошли не так плохо, как казалось в самом начале всей истории с карантином. Мы провели большое количество онлайн-игр, и платных, и бесплатных, продолжаем до сих пор выпускать бесплатные продукты, чтобы люди могли играть где угодно. У нас было много проектов с разными блогерами, брендами, медиаресурсами. Если раньше все коммуникации об общих проектах были, как правило, долгим процессом, то в карантин все сплотились. Все захотели делиться аудиторией, и мы как мощный сервис, который умеет придумывать классные вопросы, делали такие коллаборации. Так что удержание клиентов прошло очень хорошо, миллион людей узнали о нас и по факту продолжают узнавать.
Некоторые наши франчайзи, в основном индивидуальные предприниматели, получили помощь от государства — им, как представителям пострадавшей отрасли выплатили МРОТ, 12 тысяч рублей. Поскольку у нас у всех бизнес маленький, как правило, ИП хватает для того, чтобы все вести. Но кроме этого МРОТа поддержки никакой не было. По сути, нам дали понять: выкручивайтесь сами.
23 июня открываются бары в Москве, но мы сейчас думаем, в каком виде запускаться, потому что в принципе непонятно, что происходит с заболеваемостью коронавирусом. С одной стороны, хочется открыться пораньше и большое количество людей ждет, когда мы откроемся, а с другой — не хочется подвергать наших игроков риску. Первые игры точно будут в барах с максимальными мерами безопасности (антисептики, максимальная дезинфекция и т.д.) и в урезанном виде, с меньшим числом людей в команде и самих команд. Ну и, естественно, останется часть людей, которые до сих пор в карантине, которые не хотят выходить и хотят дождаться полного окончания всей истории с коронавирусом. Поэтому я думаю, что полноценно мы заработаем не раньше конца июля. Если не будет второй волны, а она вполне вероятна. Причем какие-то города у нас уже открылись. В Пекине, Шанхае, на Кипре во всю идут игры, то есть все вернулось, как и было, люди ходят, играют, веселятся. Ну а в Москве — надо смотреть по ситуации.
Егор и Варя Кузины — сооснователи бара brimborium (Петербург)
Event-агентство
Александра Громова — соосновательницы event-агентства Red’sGo (Москва)
Эти месяцы прошли тяжело, потому что было общее отсутствие какой-либо работы. Многие компании ушли на карантин, то есть мы были без работы.
Клиентов удерживали просто периодическими напоминаниями о себе, что у нас есть хорошая команда, которая готова учиться. То есть даже если сейчас не нужны услуги event-агентства, но нужна помощь, обратитесь к нам. Мы попробуем решить задачи. Некоторые клиенты отдали нам smm-проекты, какие-то отдали организационные задачи (логистика, помощь в закупках). Глобально это все равно не очень помогло нашему бизнесу, но дало возможность нашим сотрудникам хоть как-то заработать. В целом, период тяжелый, выходим из него тоже сложно.
Мы получили помощь от государства в размере МРОТ на каждого сотрудника. Это капля в море, учитывая, сколько мы потеряли.
Мы очень надеемся, что [наш бизнес] продолжится. Мы из последних сил удерживаем сотрудников. Последним нашим решением было отказались от офиса — деньги, которые обычно идут на на аренду, будем выплачивать нашим людям. У нас вялотекуще начали появляться какие-то брифы на мероприятия. По сути, бизнес у нас не закрывался, ищем варианты и надеемся, что работу продолжим.
"Нас попросили написать заявление на отпуск без содержания на 21 день. Даты мы не ставили: нам сказали, что, как только карантин закончился, нас вызовут на работу снова. А пока мне нужно как-то жить и платить за съемную квартиру", – рассказывает Евгения (имя изменено по ее просьбе. – РС). Она работает в Москве в ООО "Болонья" (сеть магазинов итальянской одежды).
После того как президент Владимир Путин объявил выходные с 30 марта по 5 апреля, а потом продлил их, в рабочий чат Евгении руководитель прислал заявления, которые попросил подписать. "Меня смутило, что в документе о предоставлении мне неоплачиваемого отпуска не было дат. Президент объявил, что во время нерабочей недели сотрудники должны получать свою зарплату, а нас просто кинули”, – считает Евгения.
По ее словам, компания и раньше нарушала права сотрудников: в отделе кадров им отказывались выдавать трудовой договор при оформлении, вместо обещанного оплачиваемого отпуска и больничного предоставляли только отгулы "за свой счет".
– Уходить в отпуск совершенно не выгодно, а отказаться от него нам не разрешают. Я терпела все эти нарушения, потому что работа в целом меня устраивала, но когда меня отправили в отпуск на 21 день без содержания, поняла, что молчать дальше невозможно, – говорит она.
Остальные сотрудники, по ее словам, на новость о неоплачиваемом отпуске отреагировали спокойно. Многие из них работают в компании уже давно и боятся потерять свое место. В основном это женщины 45–50 лет, добавляет Евгения.
В чате она написала, что подписывать заявление не будет. Куратор позвонил ей через несколько минут и намекнул, что выбора у нее нет: либо она соглашается уйти в неоплачиваемый отпуск, либо ей создадут такие условия в компании, что ей придется уволиться самой. "В итоге я это заявление подписала", – признается девушка.
"Как жить дальше, я не очень понимаю. Сейчас пытаюсь найти хоть какую-то работу продавцом в продуктовом или в "Утконосе". Раньше я всегда работала администратором в элитных магазинах люкс-класса, но сейчас приходится как-то вертеться. Как жить на ту зарплату, которую сейчас в Москве предлагают, тоже неясно. В среднем это 40 тысяч, а я за съемную квартиру 36 тысяч в месяц отдаю”, – объясняет она.
С аналогичной ситуацией столкнулась и Анна (имя изменено по ее просьбе. – РС). Она только устроилась официанткой в кафе Paul в Москве, как Путин объявил о начале нерабочей недели. "Проработала я всего месяц, но платить мне не хотят даже за него", – утверждает Анна.
По ее словам, сразу же после первого обращения Путина управляющая заведением попросила написать заявление на отпуск "за свой счет". Сначала речь шла о неделе, потом появилось новое заявление – о предоставлении отпуска до 31 мая. "Почему именно до 31 мая никто нам не объяснил. По сути управляющая поставила нас перед выбором: либо вы подписываете заявление, либо увольняетесь по собственному желанию. Она в шутку предложила еще третий вариант – обращение в прокуратуру и трудовую инспекцию, а потом добавила, что там мы ничего не добьемся, потому что якобы компания – уже банкрот", – рассказывает Анна.
Зарплату за предыдущий месяц она должна получить в середине апреля. По словам управляющей, даже эта сумма ей не полагается, поскольку для того, чтобы ее получить, нужно было взять не менее 10 смен в следующем месяце. Из-за карантина сделать это Анна не сможет, к тому же, по ее словам, в трудовом договоре такого условия нет.
"Когда управляющая пришла со вторым заявлением об отпуске, началось жесткое давление. Сначала она грозилась увольнением, потом упрашивала подписать документ, умоляла войти в ее положение, говорила, что у компании нет средств, чтобы платить нам зарплату. Только почему меня это должно волновать, когда я остаюсь без денег", – говорит сотрудница кафе.
Заявление она подписала, а потом решила уволиться. Но в компании подписывать ее заявление об увольнении отказались, объяснив тем, что отдел кадров работает сейчас удаленно, а официально оформить расторжение договора можно только в офисе.
Анна обратилась к юристам. "Мне объяснили, что сейчас любая компания оснащена возможностями сделать это все удаленно. Я продолжу дальше настаивать на увольнении и буду добиваться, чтобы зарплату за прошлый месяц мне все же выплатили”, – говорит сотрудница Paul.
Елена работает ортодонтом в нескольких частных клиниках в Москве. Ее не просили уйти в отпуск без содержания, но работать она тоже не может. "Все мои пациенты сейчас в подвешенном состоянии. По регламенту, я не могу принимать их планово, только если у них сломался аппарат или если аппарат их травмирует", – объясняет врач.
В одной клинике проводить прием снова разрешили, но пациенты не могут воспользоваться этой возможностью, поскольку в коридоре должно быть расстояние между людьми в 1,5 метра. А значит, в холле клиники может находиться только один пациент. "По сути, если клинику нельзя быстро перестроить, то и работать она теперь не может, а я остаюсь без зарплаты", – рассуждает Елена.
В двух клиниках у нее сдельная зарплата: нет приемов – нет денег. После второго объявления Путина о продлении выходных Елене намекнули, что ей стоило бы написать заявление на отпуск "за свой счет". "Думаю, в любом случае заявление написать придется. Скорее всего, когда снова вызовут на работу, тогда мне его и вручат, чтобы я подписала задним числом сразу по факту нерабочих дней", – говорит Елена.
Обращаться в трудовую инспекцию она не намерена, потому что "сохранить место сейчас важнее". "Как-то раз я уже пыталась отстоять права врачей, так меня просто уволили, а все, за кого я заступилась, так и остались работать. Сейчас я выбираю безопасность", – объясняет ортодонт.
Ольга (имя изменено. – РС) тоже работает стоматологом в частной клинике экономкласса в Самаре. "После первого выступления Путина руководитель учреждения, ссылаясь на распоряжение Роспотребнадзора, объявил о том, что клиника закрывается на неопределенный срок", – рассказывает она.
Через неделю клинику решили открыть, пациентов к тому моменту уже перезаписали на более поздние даты. Многие из них попали под сокращение или ушли в отпуск без содержания. "Когда у людей нет денег – в частные клиники они, конечно, не ходят. Зарплата моя зависит от того, сколько пациентов я приму за месяц. Неделю я уже упустила. Сейчас стоит вопрос, смогу ли я хотя бы на продукты за этот месяц заработать", – говорит Ольга.
Елена до указа Путина о продлении выходных работала парикмахером в краснодарском салоне красоты. "Зарплата приличная, хороший коллектив, официальное трудоустройство – в нашей сфере о таком можно только мечтать. Сейчас сижу дома, пытаюсь понять, что делать дальше. Руководство нам сразу вежливо объяснило, что содержать нас во время выходных не в состоянии, а когда нам снова можно будет начать работать, непонятно", – говорит Елена.
Какое реальное количество людей оказалось в такой ситуации, пока понять невозможно. За юридическими консультациями в основном обращаются жители Москвы. Многие из них заявление на отпуск за свой счет уже подписали и не понимают, как им действовать дальше. Единственный способ обезопасить себя как сотрудника в этой ситуации – не подписывать заявления на отпуск без содержания, считает адвокат Ксения Михайличенко.
Если работник заявление на отпуск все же подписывает, он теряет зарплату. В какой ситуации окажется бизнес к 1 мая, непонятно, когда именно закончится самоизоляция, тоже неизвестно. Если заявление не подписывает – он сохраняет зарплату и в случае невыплаты может обратиться в Государственную инспекцию труда, прокуратуру или суд.
– Если заявление подписано, доказать факт психологического давления со стороны работодателя практически невозможно, – добавляет Михайличенко. – В сложной ситуации в связи с указом Путина оказались не только работники, но и работодатели. Не любой бизнес может перевести своих сотрудников на удаленную работу. В наиболее сложном положении оказались ресторанный бизнес, кинотеатры и салоны красоты. Однако и они могут оформить "простой". В таком случае, согласно законодательству, будут обязаны выплачивать только ⅔ зарплаты своим сотрудникам.
Анна уже более шести лет живет в Китае вместе с семьей — мужем Ляном и двумя очаровательными дочками. В конце января город Карамай в Синцзян-Уйгурском автономном регионе, где живет семья Анны, закрыли на карантин. Почти месяц семье пришлось провести взаперти. О том, как это было, Анна решила рассказать нам.
Меня зовут Анна, я замужем, и у меня двое детей. Мой муж — китаец, и уже больше шести лет я живу в Китае. Впрочем, знакомство с китайской культурой у меня началось задолго до того, как начались наши отношения с будущим мужем. Занимаясь социальной работой с молодежью, я познакомилась с китайскими студентами и начала помогать им в изучении русского языка. Постепенно мне начала нравиться китайская культура. Начала нравиться настолько, что я решила поехать в Китай на некоторое время.
Про эпидемию коронавируса я узнала из китайских новостей в середине января. И сразу стала следить за развитием событий. Дело в том, что на конец января – начало февраля мы запланировали поездку в Пекин, где мне нужно было попасть в посольство. К тому же мы собирались встретиться там с друзьями, которые специально для этого должны были приехать в Пекин из одной из южных провинций Китая.
Поначалу я совсем не волновалась из этой эпидемии. Мы живем в самой северо-западной провинции Китая. От нас до границы с Казахстаном всего 4-5 часов на машине. Муж сказал, что когда в Китае была эпидемия SARS, то в нашей провинции не было ни одного случая заболевания. Но в двадцатых числах января первые заболевшие коронавирусом появились и в нашей провинции. Начало эпидемии пришлось как раз на китайский Новый год — время когда половина населения Китая едет на праздники домой.
Первая заболевшая женщина приехала в нашу провинцию домой к родителям из Ухани, где она работает, и привезла оттуда коронавирус. Это происходило в масшатбах всей страны, и ситуация стала быстро меняться.
Наш город через пару дней закрылся на карантин: поезда, автобусы отменили. Свекровь, уехавшая на праздник к родственникам в соседний город в двух часах езды от нас, уже не смогла вернуться, и, если бы мы уехали, то тоже не смогли бы вернуться.
Зависнуть где-то в гостинице с двумя детьми без привычных удобств и домашних детских развлечений – это то, что вряд ли кто-то захочет попробовать добровольно.
Итак, наш город закрылся для внешнего мира. Затем вышел указ, запрещающий жителям покидать свои кварталы. В нашей провинции организовать это проще простого — каждый квартал окружен забором. Дело в том, что здесь живет самая большая община уйгуров во всем Китае. Некоторые из них мечтают отделиться, стать суверенным государством и в целях достижения этого даже устраивают теракты. Правительство с этим борется всеми возможными методами, и вот года три назад — с приходом к власти нового начальника провинции — появились заборы и колючая проволока. У всех жильцов есть магнитные ключи от калиток своего квартала, и когда они входят-выходят, можно отследить. На всех автомобилях стоит система геолокации, кто куда ездит, тоже отслеживается. При входе во все общественные места — супермаркеты, рынки, моллы, вокзалы - сканируются сумки и проверяется удостоверение личности. Такой себе тотальный контроль. Колючую проволоку все же решили снять год назад, а заборы все еще остались. Конечно, есть много калиток для людей и ворота для машин, но когда надо, их закрывают на цепь и оставляют только одни ворота, где всегда есть охранники.
Около недели мы жили только в своем квартале, покупая продукты в малюсеньком магазинчике, который есть внутри квартала. А 4 февраля вышел новый указ, и все жители города оказались заперты в своих квартирах.
Если я могла понять и принять необходимость оставаться внутри квартала, то мне было совсем непонятно, почему теперь нас заперли в квартирах. Тогда нашем городе не было ни одного заболевшего коронавирусом. Ближайшие больные были за 400 километров, и тем не менее мы оказались под домашним арестом.
Необходимость такого решения была тем более непонятна на фоне ситуации в других провинциях, находящихся ближе к очагу эпидемии и с большим количеством заболевших. Когда мы уже сидели взаперти, наши друзья, те самые, с которыми мы должны были встретиться в Пекине, смогли съездить на экскурсию в Гонконг. А они живут гораздо ближе к эпицентру эпидемии. С чем связан такой разный подход к карантинным мерам в разных провинциях, я не берусь судить.
Одного мужчину из нашей провинции посадили: 1 февраля он возвращался от сестры к себе домой и на входе в квартал работник начал требовать у него зарегистрироваться в рамках антиэпидемиологических мер. Мужчина начал с ним спорить, а потом ругаться и драться. Его отправили в милицию и быстренько -17 февраля — осудили: приговорили к году тюрьмы. В такое время шутки плохи.
Как нам было сказано, еду мы можем заказывать через интернет в том самом маленьком магазинчике, а работники коммунальных служб и немногочисленные волонтеры будут приносить заказ нам домой. И тогда же мы сможем выставлять мусор, который волонтеры будут уносить.
Двери квартир были опечатаны, и под страхом увольнения и всяческих наказаний людям было запрещено их открывать.
Потом была эпопея с кормом для нашей кошки, ей пришлось поголодать три дня, пока наконец-то появилась возможность получить посылку с кошачьей едой. А потом заканчились памперсы у дочки, и купить их не было возможности, потому что в том малюсеньком магазинчике такого не держат (как и кошачий корм), а почтово-курьерские службы тоже не работали. К счастью, нашлись лишние памперсы у кого-то из нашего подьезда.
Иногда мы слышали звук машины скорой помощи, и я уверена, что многие люди, так же, как и мы, выглядывали в окна и следили, куда едет машина. А на следующий день проверяли статистику — не появился ли наш город в числе зараженных.
В нашей семье ни у кого нет серьезных или хронических болезней. А вот у друзей у свекрови как раз в начале этого карантина выпал межпозвонковый диск. Такое само по себе так просто не проходит, но в больницу ее не выпускали. Сказали, что надо вызвать врача на дом. Но врач тоже не сразу пришел, только на 4-й или 5-й день. Не могу точно сказать, как организовывалось лечение хронических больных — в группе писали, что все те же работники приносят необходимые лекарства. А если человек нуждался в специальных медицинских процедурах, то можно было заказать у коммунальщиков специальную машину, которая отвезла бы в больницу на процедуру.
В программе, где китайцы ( и я тоже) смотрят официальную статистику по эпидемии коронавируса, есть раздел, который проверяет всякие слухи. И публикует потом подтверждение или опровержение. Очень полезная функция, как мне кажется.
Вот типичные слухи:
- если заболевшие коронавирусом в легкой форме будут трогать глаза-рот-нос руками, то течение болезни станет более серьезным (опровергнуто);
- пчелиный яд нейтрализует коронавирус (псевдонаука);
- виски с медом и водой помогают победить коронавирус (опровергнуто);
- листья карамболы (местный фрукт), отваренные в воде, помогают в профилактике заболевания коронавирусом (опровергнуто);
- признание поставщика того самого рынка: якобы он пишет, что добавляли какую-то химическую гадость в морепродукты (опровергнуто, такие письма, только с другими именами, циркулировали в интернете задолго до коронавируса);
- вложенная в маску салфетка может эффективно блокировать вирус от попадания в органы дыхания (псевдонаука);
- зарядка и горячий имбирный напиток могут помочь не заразиться коронавирусом (опровергнуто).
В городской интернет-газете все время были статьи о том, как самоотверженно трудятся все эти волонтеры и работники жэка, как мы должны быть им благодарны, а особенно благодарны компартии за такую заботу о людях. Для меня все это выглядело так сюрреалистично, как возвращение в СССР.
Через две недели карантина мы уже как-то свыклись с такой жизнью. Но пришлось осваивать новые навыки. Дело в том, что не всегда нам приносили всё, что мы заказывали из продуктов. В самом большом дефиците был хлеб, его нам постоянно не хватало. А потом появилось новое правило: заказать продукты можно только со стандартным набором овощей 10 кг, а без него заказать что-то другое невозможно. Приходилось брать этот набор и к нему еще остальные продукты и фрукты из расчета на всю неделю. И если хлеба не было, нельзя его заказать отдельно. Хорошо, что перед этим карантином муж успел купить два пятикилограммовых пакета муки, я начала печь хлеб сама.
- Есть множество способов профилактики, маска – главный способ.
- Здоровье на первом месте, не надо есть дичь.
- Не теснитесь в толпе, и вирус к вам не привяжется.
- Очень важно мыть руки, это гораздо лучше, чем пить укрепляющие средства.
- Важно проветривать помещение, болезнь исчезнет без следа.
На китайском все это звучит в рифму. Мне кажется, это уникальное китайское явление: я помню речевки из своего советского детства, но с такой скоростью и в таких количествах их сочиняют только в Китае, кажется.
Читайте также: