Испания и испанцы о чем молчат путеводители
Обновлено: 18.09.2024
Церемония, прошедшая тихо. Днем 24 октября гроб с телом бывшего правителя Испании Франсиско Франко вывезли из построенного им мавзолея в Долине Павших и отправили к месту нового упокоения на кладбище Пардо-Мингоррубио близ столицы. В последний путь диктатора проводили родственники, судебный врач, священник и министр юстиции. Эксгумацию запретили снимать на камеру, так что участникам пришлось оставить свои мобильные телефоны.
Поднять Франко из могилы
Предать земле останки непублично, с минимальными почестями и поскорее забыть об этом. Так распорядились испанские власти, считающие, что генерал Франсиско Франко, безраздельно управлявший Испанией с 1939 по 1973 год, не заслуживает ничего большего. "Все будет сделано без привлечения внимания, мы не намерены превращать это в спектакль", — заявил накануне глава МВД Фернандо Гранде-Марласка. И сдержал обещание: Франко отказали в военных почестях; перенос тела с "достоинством, присущим человеческим останкам", — это все, что получил правитель, сообщила вице-премьер Испании Кармен Кальво.
Нынешним властям, представляющим противников генерала — социалистов, пришлось проделать долгий путь, чтобы поднять Франко из могилы. Сразу после прихода к власти летом 2018 года они объявили о намерении совершить эксгумацию, но столкнулись с юридическими сложностями. Родственники диктатора, сплотившиеся вокруг его внука Франсиско, выступили против переноса тела, настаивая, что никто, кроме них, не может решать, где ему находиться. По искам семьи извлечение останков приостанавливали в судебном порядке. Однако победа все же осталась за властями. "Мы проиграли со счетом 0-10", — признал наследник генерала.
В отношении родственников Франко, обращавшихся в суды разного уровня и грозивших дойти до Папы Римского, правительство выбрало жесткий тон. Семье отказали в престижном варианте перезахоронения — под сводами знаменитого собора Альмудена и даже в праве решать, какой будет сама траурная церемония. В итоге Франко упокоился как простой смертный: его гроб, вопреки пожеланиям наследников, даже не обернули в старый национальный флаг.
Убрать из мавзолея
Для Артуро Пеинадо, председателя Государственной федерации форумов памяти, такое решение — самое справедливое. "С нашей точки зрения, останки Франко должны покинуть Долину Павших, поскольку он был организатором военного переворота и главным преступником в нашей истории. Он не мог бы и дальше оставаться в месте, где воздаются почести, месте, существующем за счет всех испанцев. Его могила не должна быть в собственности государства, и на ее поддержание нельзя тратить общественные деньги", — рассказал Пеинадо в разговоре с ТАСС.
Преступления, на которые ссылается Пеинадо, известны в Испании каждому. В 1936 году после восстания, поднятого Франко, началась гражданская война, унесшая жизни 500 тыс. человек. Около 140 тыс. — жертвы прямого террора франкистов во время и после завершения боевых действий. Однако только потерями эпоха Франко не исчерпывается. При диктаторе продолжался устойчивый экономический рост, и, умирая, генерал завещал власть конституционному монарху Хуану Карлосу, после чего переход к демократическим порядкам состоялся свободно и мирно. Пеинадо считает, что эти события затмили в глазах многих преступления Франко. "У нас так и не сложилась правильная память о нем. Справедливая по отношению к сражавшимся против него демократам и антифашистам. Зато проводилась в жизнь политика забвения и безнаказанности к преступлениям времен диктатуры. Но вот приблизительно 15 лет назад поколение внуков тех, кто пострадал от Франко в 1930–1940-х и вместе с ними пострадавшие последних лет существования режима смогли собраться и добиваются теперь все большего политического влияния. Поэтому тема жертв франкизма снова оказалась на повестке дня", — резюмирует Пеинадо.
"Не вскрывайте старые раны"
Однако не все испанцы разделяют его точку зрения. Социологический опрос, проведенный летом 2018 года, показал, что 54% жителей страны выступали тогда против перезахоронения. Подавляющее большинство из них — далеко не франкисты. Однако в гражданскую войну их предки поддержали диктатора, а в период долговременного роста при его правлении экономически встали на ноги. В 34-летней эпохе единоличного правления Франко эти люди отказываются видеть только плохое.
Мнение консервативно настроенных испанцев выразил известный в стране писатель и историк Игнасио дель Валле, считающий, что перезахоронение Франко опоздало на десятилетия и более не имеет смысла. "Есть вещи гораздо более важные, чем заново вскрывать старые раны", — говорит он. Тех же взглядов придерживается Альберт Ривера, лидер праволиберальной парламентской партии "Граждане". "Премьер-министр-социалист Педро Санчес провел год, играя с останками Франко и явно пытаясь снова разделить нас на противников и сторонников диктатора. Но этот вопрос больше не имеет никакого смысла для многих испанцев", — написал в соцсети депутат. В 2018 году, когда социалисты поставили вопрос об эксгумации Франко на голосование в парламенте, Ривера и его однопартийцы воздержались. Отказались поддержать перезахоронение и представители влиятельной Народной партии, до 2018 года управлявшей Испанией. Поступить иначе им было трудно: на начальном этапе это политическое движение сформировали бывшие сторонники франкизма. По мнению левых, оно до сих пор несет на себе его тень.
Выборы под знаком Франко
10 ноября испанцев пригласят к избирательным урнам: стране предстоит выбрать новый состав парламента. Социологические опросы фиксируют резкое расхождение общественных симпатий. Однако двум политическим силам волеизъявление обещает успех — социалистам у власти и ультраправым из нового движения Vox. Непримиримые противники во всем, эти две политические силы одинаково извлекли выгоду из перезахоронения Франко, так что всерьез рассчитывают на голоса новых избирателей.
Для Педро Санчеса перенос останков диктатора — возможность сплотить вокруг себя всех левых, отобрав избирателей у конкурентов из движения Podemos. Эксгумацию социалисты представляют как свое достижение, ведь еще в 2004 году премьер Испании Хосе Луис Сапатеро пробовал перезахоронить Франко, но не сумел добиться успеха. С точки же зрения противников Санчеса, речь идет о политтехнологической комбинации: вместо того чтобы проводить в жизнь социальные реформы, правительство стремится заручиться массовой поддержкой самым нетрудным путем.
Ультраправые из Vox набирают голоса в другой части политического спектра. Им эксгумация Франко также на руку, хотя один из лидеров движения Росио Монастерио в явном возмущении назвал его "осквернением могилы". Жесткий тон этой партии по нраву последним франкистским активистам, лидером которых считается дочь одного из министров при диктаторе Пилар Гутьеррес. "Только Vox — единственная политическая сила, которая может помешать переносу останков", — заявляла в 2019 году Гутьеррес. Имеет ли вес ее рекомендация? Социологические опросы свидетельствуют, что уже спустя две недели ультраправые могут сформировать третью по значению фракцию в парламенте Испании.
Когда попадаешь в Мадрид после Италии, кажется, что вернулся в старые добрые времена до пандемии. На улицах толпы людей, бары и рестораны полны, работают театры, кинотеатры и музеи. Хотя кое-что о новых временах все же напоминает: это маски на лицах у всех людей в общественном транспорте и магазинах, а у многих даже на улице.
Если выбраться из города, то всего в часе езды можно найти отдых на любой вкус. Например, горы, с оборудованной горнолыжной трассой. Или небольшой городок Эскориал, где расположен монастырь-дворец Филиппа II Сан-Лоренсо дель Эскориал — огромное строение прямоугольной формы, с 16-ю внутренними дворами, церковью, дворцом, семинарией, библиотекой, мавзолеем. Его интерьеры украшают полотна Эль Греко, Веласкеса, Тициана, Веронезе, скульптуры Бенвенуто Челлини… Библиотека Эскориала, как говорят, уступает только ватиканской: там хранятся рукописи св. Августина, Альфонсо Мудрого и св. Терезы. Библиотека расписана прекрасными фресками 1586 года, которые символизируют науки: грамматику, риторику, диалектику, арифметику, геометрию, астрономию, музыку, теологию и философию.
Туризм — в том числе, конечно, въездной — в Испании является одной из основных статей дохода, поэтому услуги этого сектора экономики активно продвигаются и рекламируются на всех уровнях. Впрочем, туристы и так знают, что прекрасный климат, хорошая еда, и умеренные цены будут сопровождать их по всей Испании. И даже в столице цены достаточно гуманные. Можно найти бары, где испанские закуски (тапасы) вам предложат по 1 евро, в то время как на самом известном крытом рынке Мадрида, Сан Мигуэль, обнаружишь их за 3-5 евро. Там же, кстати, расположен и старейший в мире из непрерывно действующих ресторанов — Ботин. Он работает с 1725 года, запекает прекрасных молочных поросят, и как говорит хозяин, за все эти годы никогда не гасил свою печь. Когда-то в нем работал официантом Франсиско Гойя (огромная коллекция его картин находится в музее Прадо), а за одним из столиков писал книги Эрнест Хемингуэй. Если вы не поверите на слово, что этот ресторан — старейший в мире, вас все же убедит сертификат книги рекордов Гиннеса.
Впрочем, мест, где можно вкусно перекусить, и даже посмотреть и послушать одновременно с этим фламенко, в Мадриде достаточно.
Вескую причину для посещения Мадрида найдут не только поклонники шедевров мировой живописи и испанской кухни, но и любители большого тенниса: именно в столице Испании пройдут полуфиналы и финал Кубка Дэвиса. Прошлый чемпион,
Испания, посеян в одной группе с российскими теннисистами, которых некоторые считают фаворитами. Так что испанцы относятся к российской команде с уважением и некоторой опаской — ведь в финал выходит только победитель группы. Кстати, легендарных Рафаэля Надаля, Новака Джоковича, Даниила Медведева легче всего найти в VP Plaza España Design отеле или в расположенном там же Ginkgo Restaurant — именно этот отель принимает команды участницы турнира. Ну, а 28 ноября Надаль и Медведев встретятся на корте.
Может быть, поэтому и социальное напряжение в Испании ощущается совсем не так сильно, как в Италии или Франции. Испания более чем удвоила число иностранных туристов за первые 8 месяцев 2021 года по сравнению с 2020, доведя его до 15 миллионов. Причем, только в августе Испанию посетили 5,2 миллиона иностранных туристов. Это много, но все же меньше, чем до пандемии. Поэтому вакцинированная Испания отменила практически все ограничения в надежде на то, что поток туристические потоки скоро восстановятся — в том числе, и из России.
В XVI веке земная ось Нового мира проходила через Испанию и её колонии. И если бы не череда случайностей и ошибок, испанцы бы сейчас правили современностью — как минимум мы бы говорили не по-английски, а по-испански. Почему же этого не произошло — в нашей статье.
В XVI веке земная ось Нового мира проходила через Испанию и её колонии. И если бы не череда случайностей и ошибок, испанцы бы сейчас правили современностью — как минимум мы бы говорили не по-английски, а по-испански. Почему же этого не произошло — в нашей статье.
Вы ущипнули себя, читая эти строки? И решили ещё раз полистать учебник, чтобы освежить в памяти события XVIII века?
Этот исторический сценарий вполне мог стать реальностью.
Шансы на то, что он воплотится в жизнь, могли вырасти, если бы корона всерьёз взялась за Америку ещё при Филиппе II, в конце XVI века. Накануне, в 40-70-е годы XVI века, из-за серии эпидемий резко уменьшилось количество коренного населения в Мексике. Вновь присоединённая страна из цветущего оазиса превратилась в малонаселённую территорию… И в это время нужно было объявить, что любой добропорядочный европейский католик может переселиться в испанские владения в Америке, получив налоговые льготы на …дцать лет и став подданным короля.
К чёрту религиозные предрассудки: это мог сделать любой еретик либо схизматик, пожелавший вернуться в лоно католической церкви!
Именно туда, ' title=>а не в Марокко надо было переселять и морисков. За пару поколений они растворились бы среди переселенцев.
Приехав в Америку, все эти немцы, итальянцы, французы, ирландцы и беженцы с Балкан, перемешавшись на бескрайних просторах Америки, сравнительно быстро — за несколько десятилетий — превратили бы колонию в цветущую страну. Конечно, для этого нужно мыслить не как Габсбурги, а как Бурбоны. Но нельзя отказывать испанским властям того времени в здравом смысле и в рационализме. Ведь в то время в рядах ' title=>испанских терций за интересы католической монархии сражались и протестанты.
А каким демографическим резервом тогда обладала Европа! Ведь самым крупным городом короны был вовсе не Мадрид или Барселона, а Неаполь. Его население насчитывало около трёхсот тысяч человек. Итальянцы, немцы и валлоны также заселили средиземноморские города Испании ( мориски оттуда уехали в Мексику и Перу). И эти новые поселенцы под корень свели угрозу каталонского сепаратизма. Произошло также и реальное объединение Португалии с Кастилией — с частичным обменом населением и браками элит.
Апогеем развития проекта стал бы перенос столицы империи с Иберийского полуострова в Новый Свет.
Конечно, в этом сценарии было неясно, что делать с Нидерландами. Продолжать ли бессмысленную и кровопролитную войну? Но бессмысленную ли? Вводные изменились — и в новом сценарии Испанская империя стала бы общеевропейским проектом.
Бегущие по волнам наживы
Если в XVII веке испанцы предпринимали экспедиции вглубь американского континента, то теперь они вплотную занялись рискованными морскими экспедициями. Торговцы Лимы, Картахены и Веракруса спонсировали экспедиции как к малазийским королевствам через Филиппины, так и в Тихий океан.
В 1770-х годах в Мехико решили, что неплохо бы подсобить частной колониальной инициативе. При Генеральном Совете основали Морской департамент. Отныне морские экспедиции не нуждались в прямом одобрении мадридского двора. Это придало мощный импульс исследованиям тихоокеанского побережья от Калифорнии и до самой Аляски. За пару десятилетий в Орегоне, на побережье Британской Колумбии, в Заливе Нутка и на Юконе выросли десятки факторий, фортов и поселений. В 1780-х годах был основан Ванкувер — цитадель и форпост испанского влияния на тихоокеанском северо-западе. Залив Нутка укрепили несколькими мощными фортами.
Испанцы не зря торопились. Весь юг Аляски и запад Юкона перешёл под их контроль за несколько лет до того, как туда впервые дошли русские исследователи. Петербург опоздал буквально на пять-шесть лет. Более серьёзным разочарованием стало то, что испанцы сумели закрепиться на нескольких Алеутских островах.
Успехам способствовала умелая индейская дипломатия испанцев. В отличие от многих европейских конкурентов, благородные доны были готовы включить в свой управленческий аппарат индейскую верхушку. А для команчей и сиу придумали систему союзов. Вождей разных племён использовали точно так же, как инкских феодалов. Часть обращали в католицизм, предоставляя возможность карьерного роста для них и членов их рода и племени. Другую натравливали на конкурентов. Пленников ( а воевали индейцы часто) активно использовали при постройке фортов и на казённых работах. Но самое главное — дружественные индейцы стали буфером между испанцами и англичанами.
Мятеж не может кончиться иначе
Вдруг Британии покажется мало французской Канады?
Вмешайся Испания на стороне колоний — и в случае поражения у англичан был бы шанс присвоить себе Луизиану.
К счастью для Испании премьером оказался граф Флоридабланко. Он был расчётлив, прагматичен и сочувствовал Просвещению. Граф заключил альянс с Францией и выступил на стороне американских мятежников. Однако его целью был возврат бывших испанских владений. В 1778 году он заключил сепаратное соглашение с британцами. В обмен на дружественный нейтралитет, а фактически — союз, Испания получала обратно Флориду и Менорку. Граница между двумя империями должна была на западе проходить по линии рек Огайо и западным предгорьям Аппалачей. Вся долина реки Теннесси отходила Испании.
Колониальная милиция вместе с регулярными испанскими войсками вторглись в восставшие колонии с Запада. К началу 1780-х годов с мятежом было покончено. Франция утратила последние остатки своих колоний в Карибском море.
Остров Гаити вновь стал Эспаньолой. И его плантации, которые держали на сахарно-кофейной игле всю Европу, начали приносить доход в бюджет Испании.
Конец XVIII века Испанская империя встречала во всемогуществе. Она только начала постепенное колониальное освоение Тихого океана. В 1780-х годах вице-король Новой Испании отправил посланника ко двору гавайского короля. А перуанские дельцы стали вести торговлю с маори.
Правда, попытки колонизации этих островов испанцами тогда потерпели неудачу.
Испанский мир был полон надежд. Но во Франции начиналась заря нового времени, и наиболее прозорливые наблюдатели уже сомневались — переживёт ли империя надвигающуюся революционную бурю?
В новом мире, который рождался в XVI веке, земная ось проходила через Испанию и её колонии в Америке. Но стечение обстоятельств, а также нерациональное управление империей привели к тому, что эти позиции были утеряны.
Но даже в XVIII веке оставались сценарии для того, чтобы колесо истории завертелось чуть иначе. И современный мир мог говорить не по-английски, как сейчас, а по-испански.
В новом же сценарии десятки ' title=>драгунских полков могли прийти на помощь испанским гарнизонам в Северной Америке. И никто — ни англичане, ни индейцы — не рисковали оспаривать их мощь. Британская текстильная промышленность зависела от хлопка испанских колоний — и промышленное лобби не давало Лондону ссориться с Мадридом. Но как новая испанская империя пережила промышленный переворот? И вписалась ли в ход мировой истории на новом её витке? Впрочем, этот вопрос уже совсем о другом…
Новый посол Испании в России — об отношениях двух стран в условиях санкций и пандемии
В ноябре опытный испанский дипломат Маркос Гомес Мартинес возглавил посольство королевства в РФ. В интервью корреспонденту “Ъ” Павлу Тарасенко он рассказал, какие задачи перед собой поставил, почему считает Россию неотъемлемой частью Европы, а также когда и при каких условиях Испания может вновь открыться для российских туристов.
Маркос Гомес Мартинес
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Маркос Гомес Мартинес
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
— Вы прибыли в Москву совсем недавно, 10 ноября. Поделитесь первыми впечатлениями?
— Приземлившись в столице, я понял, что она кардинально изменилась к лучшему с момента моего последнего пребывания здесь. Я жил в Москве, работая в посольстве, в 1993–1995 годах. И с декабря 1995-го ни разу сюда не возвращался. А сейчас буквально поражен и восхищен теми изменениями, которые пережил город.
— Какие задачи ставите перед собой на посту посла?
— Главная цель очевидна: защищать интересы Испании и испанцев в России, а также развивать отношения королевства с вашей страной. Испания — член ЕС, и это в определенной степени устанавливает рамки наших действий. Но на двустороннем, испано-российском уровне есть множество возможностей. И мы будем работать над тем, чтобы в двусторонних отношениях был достигнут прогресс.
— А если говорить именно об отношениях между ЕС и Россией, какую роль вы отводите Испании?
— Испания — член ЕС, и это самое значимое измерение нашей внешней политики. Конечно, Испания — страна с очень тесными связями с Латинской Америкой. Важно для нас, в частности, и то, что происходит в Средиземноморье… Но главная наша стратегическая ставка — на Европу. И речь не просто, например, об общем рынке. Это также проект создания пространства процветания и свободы. И мы в нем активно участвуем.
Отношения с Россией сейчас нельзя назвать особенно позитивными. Но мы попытаемся построить все мосты, которые только возможны, для того чтобы эти отношения восстановились. Это миссия, с которой я отправился сюда. Убежден, что Россия составляет очень важную часть Европы, принадлежит к европейской семье. И обязательно надо найти пути преодоления существующих разногласий.
— Приехав в Россию, на своей странице в Twitter вы стали публиковать слова философа Джорджа Стайнера об основополагающих чертах европейской культуры, сопровождая цитаты фотографиями московских улиц. Убеждены, что Россия — это на 100% Европа?
— Но сейчас говорить о сотрудничестве в полной мере не приходится. Как налаживать взаимодействие в условиях санкций?
— Этот фактор, очевидно, сейчас осложняет наши отношения. Санкции — это решение ЕС из-за разногласий по поводу определенного поведения, которое, как мы думаем, противоречит международному праву. Но я надеюсь, что скоро сформируются условия, при которых эти санкции смогут быть пересмотрены. Приоритет — создать такую ситуацию, при которой ЕС сможет пересмотреть санкции, констатировав, что обстоятельства изменились.
— Тем не менее российско-испанское экономическое сотрудничество все-таки развивается?
— Да, и у него большой потенциал роста. Можно говорить о разных сферах, в которых этот потенциал может реализоваться. В целом бизнес-климат позитивный. Сохраняется интерес к российским рынкам. В России огромное население, и это представляет интерес для любого испанского экспортера.
Например, что касается торговли, Испания продает в Россию промышленное оборудование, это главная статья экспорта. Но мы думаем, что еще есть куда расти. В некоторых отраслях из-за политического климата есть сложности — например, это касается сельскохозяйственной продукции. Но мы думаем, что на российском рынке есть спрос на нее. Не только на испанские фрукты и овощи (лучшие в мире), но также на вино, мясо — свинину и говядину… На днях, например, мы были на мероприятии для российских импортеров испанского вина с участием 35 виноделен, было представлено более 180 вин.
Что министр промышленности, торговли и туризма Испании говорила “Ъ” о последствиях пандемии и отношениях с Россией
Также стоит сказать об инвестициях. В России присутствуют испанские компании с важными инвестиционными проектами. Например, в феврале Roca — компания по производству сантехники — открывает новый завод в Ленинградской области.
Еще есть сотрудничество в области энергетики. На российский газ приходится 10% газа, потребляемого в нашей стране. Прежде всего это сжиженный газ, который поставляется в испанские порты. Это то сотрудничество, которое мы намерены укреплять и дальше.
И конечно, очевидная сфера сотрудничества — это туризм. Испания до пандемии была туристическим направлением для многих россиян. У нас было более 1 млн российских туристов. Эти показатели надо вернуть, чем скорее, тем лучше. Я, кстати, родился на Майорке, там туризм — основная специализация. Мы российских туристов очень ценим и ждем, что они вернутся как можно раньше.
— Конечно, многое зависит от того, как будет развиваться пандемия. Это мы не можем контролировать. Но есть два фактора, благодаря которым, как мы ожидаем, ситуация улучшится. Первое — признание российских вакцин. Ожидаем, что Всемирная организация здравоохранения очень скоро одобрит вашу вакцину, и в таком случае Испания тоже сделает такой шаг. Такова наша политика: как только есть одобрение ВОЗ, автоматически одобряем и мы.
— На ваш взгляд, такая задержка со стороны ВОЗ — это частично политика или причины полностью лежат в научной плоскости?
— Перед тем как приехать в Москву я был послом в Колумбии, а до этого возглавлял департамент МИДа, ответственный за связи с ООН и международными организациями, а также занимающийся правами человека. Так вот, я могу гарантировать, что ВОЗ никогда не руководствуется политическими мотивами. У нее есть четкие протоколы для признания вакцин. И уверен, что Россия предоставит нужную информацию для того, чтобы это произошло в очень короткие сроки.
— А какой второй фактор?
— Признание сертификатов о вакцинации. Мы можем работать над этим. Вот два направления, по которым, как я считаю, надо добиться результатов как можно быстрее.
— Так когда, по вашему мнению, Испания может вновь открыться для россиян?
— Я оптимист. И верю, что с учетом нынешних уровней вакцинации можно будет возобновить туристические потоки уже в следующем сезоне. Вероятность этого высока. В Испании, например, 89% населения старше 12 лет полностью вакцинированы. Мы добились наибольшего успеха в Европе с точки зрения уровня вакцинации. И мы гордимся этим.
Также мы — как и Россия — проводим политику солидарности: уже отправили 30 млн вакцин в нуждающиеся страны. И, как сказал на днях премьер-министр Педро Санчес, к весне этот показатель должен достичь 50 млн доз. Для страны таких размеров, как Испания, это очень значительное число.
— В России уровень вакцинации несравнимо ниже. Как думаете, почему?
— Россия — страна с развитой системой здравоохранения. Страна, которая произвела свои вакцины. Поэтому они должны были бы пользоваться доверием людей… Не могу достаточно хорошо объяснить, что произошло в России. Скажу про Испанию. Люди там очень сильно доверяют системе здравоохранения — она у нас очень хорошая. И еще власти сделали акцент на убеждении населения, которое в итоге увидело, что это эффективное средство против заболевания. Как только уровень вакцинации стал высоким, уровень смертности радикально снизился. Доказательство, что вакцина работает,— это лучшая ее пропаганда.
— А в целом как Испания пережила наиболее острую фазу пандемии? Урон большой?
— Пандемия, конечно, оказала очень сильное воздействие. Прежде всего в самом начале, с апреля до июня 2020 года. Тогда ситуация была очень сложной, с очень большой нагрузкой на госпитали, высокой смертностью (особенно пожилых) и серьезными последствиями с точки зрения экономики. По итогам 2020 года ВВП упал более чем на 10%. Правительство предприняло вполне конкретные действия, чтобы поддержать экономику. Власти начали программы социальной поддержки, которые позволили сохранить рабочие места, несмотря на то что предприятия не работали. Уровень госдолга повысился, но мы ждем, что этот вопрос удастся решить без особых сложностей. Главное, что цель была достигнута.
Это было в 2020 году. В 2021-м же мы видим, что худшие этапы эпидемии остались позади. Идет очень сильное оживление экономики. Ожидаем рост ВВП по итогам года на 6–8% и то, что в первом семестре 2022 года произойдет полное восстановление уровня занятости. То есть рассчитываем, что в ближайшие месяцы экономические последствия пандемии останутся позади.
— Возвращаясь к двусторонним отношениям. На своей странице в Twitter вы также много внимания уделяете культурным событиям. Насколько важна для вас эта часть работы?
— Фундаментальна. Это общее богатство испанцев и россиян. И они веками относятся друг к другу со взаимной симпатией, восхищаясь культурами двух стран. Мы хорошо знаем это по музыке, литературе… Русское художественное творчество очень позитивно воспринимается в Испании. А испанское — в России. Так что, очевидно, культурное взаимодействие — одна из фундаментальных областей работы посольства. Одна из самых интересных.
Но моя цель — не ограничиваться Веласкесом, Гойей, Сервантесом, Кальдероном, Пикассо — именами, и так хорошо известными. Я хочу также, чтобы россияне смогли приблизиться к современному испанскому творчеству. И тому, что находится за пределами классических форм. Это и архитектура, и гастрономия, и все, что включает в себя творчество в цифровом мире. Испания может много чего предложить. И обязанность посольства — представлять все это нашим друзьям в России.
— Расскажете о каких-то конкретных планах?
— Многое происходит буквально в эти дни. За то недолгое время, что я был здесь, у меня была возможность посетить в Москве фестивали испанской гитары, танца. Есть программа культурного отдела нашего посольства и Института Сервантеса на каждый месяц, там много мероприятий. Сегодня, например, (интервью взято 24 ноября.— “Ъ” ) мы пойдем в Институт Сервантеса на мероприятие на стыке культурного и социального — оно посвящено Международному дню борьбы за ликвидацию насилия в отношении женщин. Это глобальная проблема — она характерна и для Испании, и России, и других стран.
— А по поводу планов в дипломатической сфере… Идет ли подготовка каких-либо визитов на высоком уровне?
— В ближайшем будущем планируется встреча глав МИД России и Испании, они увидятся 2 декабря в Стокгольме (там будет проходить министерское заседание ОБСЕ). Участники встречи определятся с планами визитов в Москву. Ожидаем, что в следующем году их удастся реализовать как на министерском уровне, так и на уровне главы правительства.
Читайте также: