На каких самолетах летали летчики эскадрильи нормандия неман умник
Обновлено: 18.09.2024
Морис был старше своего русского друга Владимира на 7 лет. Он родился в Париже в аристократической семье маркиза Филиппа де Сейна 7 августа 1914 года — через четыре дня после вступления Франции в 1МВ. Тогда ещё никто не знал, что кровавая катастрофа продлится 4 года, сметёт империи и монархии, а во французской истории окажется по потерям войной самой кровопролитной и масштабной.
Повлияла ли атмосфера памяти во Франции о той Великой войне на профессиональный выбор юноши, неизвестно. Но в 1936 году Морис поступает в лётное училище, по окончании его служит в эскадрилье истребителей, участвует в 1940 году в боях у Северного побережья Франции, за два сбитых самолёта противника над Дюнкерком получает свою первую боевую награду.
Но по порядку
Каждый год 1 мая (вот уже 35 лет) мы с семьёй ходим на наше кладбище: это день памяти в нашей семье. В этом году поехали с утра пораньше, опасаясь пасхального нашествия (вроде как у нас в стране Пасха = традиция посещать кладбище).
Кроме того, была вероятность, что из-за совпадения двух праздников, что-то где-то окажется перекрытым: прошли те стародавние времена, когда Введенское (бывшее Немецкое) кладбище считалось городской окраиной, по нынешним меркам — не так уж и далеко от центра…
Перекрытий по пути никаких не было, народу, да, оказалось больше, чем в обычный Первомай; ещё отличие — напротив входа со стороны Госпитального Вала в ряду других машин стояла машина полицейская, рядом с которой мы благополучно припарковались. — Сегодня тут можно парковаться -то? — Паркуйтесь на здоровье, пока есть где.
Ну и ещё у ворот на входе уже на самом кладбище скучали курсантики — человек пять…
Французский уголок
Про Введенское кладбище можно много чего рассказывать и показывать: за почти 2,5 века ( c 1771 года) оно стало настоящим некрополем, столько здесь захоронений известных людей. (Прямо, не побоюсь этого сравнения — наш Пер-Лашез…)
В 1953 году прах их был перевезён на родину во Францию, а могилу с памятной плитой оставили.
В 1964 году в Орловской области обнаружили прах неизвестного французского лётчика из эскадрильи и тоже перенесли сюда.
Любопытно, что Морис де Сейн на могильной плите идёт первым, хотя Марсель Лефевр и погиб раньше и Герой Советского Союза (посмертно). Но капитан Морис де Сейн тоже совершил подвиг, который во все времена высок и чтим: сам погиб, но друга не бросил…
Все в полку удивлялись, как крепко сдружились два таких, казалось бы, совсем непохожих друг на друга человека, которых просто свели вместе превратности войны, и породнила авиация.
Один — француз, маркиз, другой — простой 22-летний парень из села Покровское Днепропетровской области. Владимир Белозуб был украинцем, что называется — по паспорту, но называли его русским другом французского пилота.
Простые приятельские отношения между ними установились сразу, часто пилот готовил самолёт к полёту вместе с механиком, рассказывал о проблемах — после полёта. Даже языковой барьер не мешал, к тому времени оба могли более-менее изъясняться на двух языках.
В тот день, 15 июля 1944 года (накануне отметили по русскому обычаю 40 дней со дня смерти Марселя Лефевра — 5 июня 1944) полк перебрасывали на новый аэродром — из Белоруссии в Литву. В таких случаях пилот всегда брал с собой механика — чтобы на новом месте тот сразу приступал бы к работе.
Так что не было ничего необычного, что Владимир угнездился в тесном багажном отсеке за креслом пилота.
Через несколько минут после взлёта началась сильная утечка бензина, Морис принял решение возвратиться и посадить самолёт, запросив землю — вести его на посадку.
Вести — потому что к тому времени пары бензина проникли в кабину пилота и ослепили его. Почти ничего не видя, теряя сознание, Морис, по подсказкам с земли сделал несколько неудачных попыток посадить самолёт. После очередной неудачи получил категорический приказ набирать высоту и немедленно покинуть самолёт.
И ответил таким же — категорическим — отказом: парашют был только у пилота, у механика парашюта не было…
Морис стал сажать самолёт в очередной раз. Метрах в 100 от земли самолёт начал резко рыскать в стороны, потом, видимо уже неуправляемый, врезался в землю…
Силой удара их выбросило далеко из самолёта, так что тела уцелели от взрыва.
Их похоронили в белорусской Дубровке в одной могиле. Потом, при устройстве мемориального французского захоронения прах Мориса перенесли на Введенское кладбище, а ещё позже — на родину.
К началу войны советская авиация имела на вооружении множество типов боевых самолетов. В 1940-м и первой половине 1941-го в войска поступило почти 2,8 тыс. современных машин: Як-1, МиГ-3, ЛаГГ-3, Пе-2, Ил-2.
Также имелись истребители И-15 бис, И-16 и И-153, бомбардировщики ТБ-3, ДБ-3, СБ (АНТ-40), многоцелевые Р-5 и У-2 (По-2).
пикирующий бомбардировщик Пе-2,
Штурмовик Ил-2
Бронированный Ил-2 — самый массовый боевой самолет в истории. Всего было выпущено более 36 тыс. машин. Его называли "летающим танком", руководство вермахта — "черной смертью" и "железным Густавом". Немецкие летчики прозвали Ил-2 "бетонным самолетом" за его высокую боевую живучесть.
Штурмовик Ил-2
Штурмовики Ил-2
Уже в 1941 году Ил-2 стал самым узнаваемым самолетом в гитлеровской армии — немцы боялись его больше, чем других советских самолетов
Ил-2 показал себя крайне эффективным в борьбе с танками — пушки калибром до 37 и 45 мм превращали немецкие машины в костры
Ил-4 (ДБ-3) Другой легендарный бомбардировщик советской авиации — Ил-4, тоже хорошо себя зарекомендовал и даже прославился во время бомбардировок Берлина летом-осенью 1941 года.
После начала войны, в августе, командование авиацией советского Балтийского флота разработало план по нанесению бомбовых ударов по немецкой столице. После тщательной разведки ВВС сформировали специальную ударную группу из пятнадцати самолетов Ил-4. В ночь с 7 на 8 августа звено провело бомбардировку Берлина. Нацисты оказались настолько ошарашены, что не смогли вовремя среагировать и сбить советские бомбардировщики силами своих ПВО. Все советские машины в целости вернулись на базу.
бомбардировщик советской авиации — Ил-4
истребитель Китаева.
Николай Трофимович Китаев
Николай Трофимович Китаев — участник Советско-Финской войны 1939 - 1940 годов, произвёл несколько десятков вылетов на штурмовку войск противника.
С ноября 1941 года старший лейтенант Н.Т. Китаев – на фронтах Великой Отечественной войны. По сентябрь 1942 года служил в 25-м ИАП, летал на МиГ-3. С ноября 1942 года по июль 1944 года – в 131-м ИАП (40-м Гвардейском ИАП), летал на ЛаГГ-3 и Ла-5.
К марту 1943 года командир эскадрильи 40-го Гвардейского истребительного авиационного полка
(217-я истребительная авиационная дивизия, 4-я Воздушная армия, Северо-Кавказский фронт) Гвардии старший лейтенант Н. Т. Китаев выполнил 183 боевых вылета, в 45 воздушных боях сбил 8 самолётов лично, 8 – в составе группы.
1 мая 1943 года за мужество и отвагу, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.
в музее появились фрагменты настоящей боевой машины – обломки Ла-5, найденные поисковиками на Северном Кавказе. Теперь посетители музея могут увидеть металлические фрагменты, пролежавшие в земле 76 лет, среди которых обломки двигателя, приборной доски, бронеспинки кресла лётчика, элементов управления, а также гильзы от снарядов авиационной пушки
Ла-5Ф. Этот самолет приписывают летчику Герою Советского Союза А. Павлову из 41-го гвардейского иап
Немцы осматривают останки сбитого Ла-5Ф
Герой Советского Союза П.Н. Белясник из 126-го иап у Ла-5Ф, купленного на собственные средства
Ла-5Ф П.Н. Белясника
Як-3 по праву считается одним из самых лучших истребителей за всю Вторую мировую войну.
Як-3 Новый "Як" принят на вооружение© ОКБ им. А. С. Яковлева
Интересные факты
Эскадрилья "Нормандия-Неман"© Минобороны РФ
Первые серийные самолеты Як-3 поступили в 91-й истребительный авиационный полк в июле 1944 года. Войсковые испытания проводились с 20 июня по 2 августа 1944 года.
Самолет отлично зарекомендовал себя в схватках с новейшими немецкими истребителями Bf-109G и FW-190А. Примечателен такой факт: в июле 1944 года 18 истребителей Як-3 91-го истребительного полка вступили в бой с 24 немецкими истребителями. Потери противника составили 15 самолетов, в то время как полк потерял только один Як-3.
Украшать самолеты изображениями стали почти сразу после того, как появилась боевая авиация. Считается, что первым рисунком, нанесенным на фюзеляж самолета, стало изображение морского монстра на носу итальянской летающей лодки 1913 года.
Позднее нанесение рисунка на самолет стали называть nose art. Первоначально изображения на самолетах напоминали собой геральдические символы, похожие на те, которые наносили на щиты древние рыцари. Стоит вспомнить вставшего на дыбы жеребца (cavallino rampante) итальянского аса Франческо Баракки. Этот герб позднее использовала компания Ferrari.
Франческо Барака позирует на фоне своего самолета!
Позднее рисунки на самолетах стали более разнообразными. Например, на фюзеляжах французских самолетов из Escadrille les Cigognes красовались аисты.
Наиболее популярным nose art стал в американских ВВС во время Второй мировой войны. Инициаторами раскраски самолета часто выступали уже не пилоты, а обслуживающий его персонал. На развитие nose art в США большое влияние оказал пин-ап. Так, изображение обнаженной звезды пин-ап той эпохи Бетти Грейбл красовалось на многих военных самолетах. В СССР таких вольностей, конечно, не допускали, но рисунки на советских самолетах той поры также отличались красотой и изысканностью.
Чаще наносить рисунки на фюзеляж стали после сражения на Курской дуге в 1943 году, когда инициатива перешла к Красной армии. Нередко рядом с изображением на самолете виднелись звездочки по количеству сбитых самолетов противника (впервые это делать стали испанские летчики). На советских самолетах победы могли обозначаться звездочками нескольких цветов. Личную победу отмечали одним цветом, сбитые в группе самолеты — другим.
Самолет Василия Емельяненко
Сам маэстро!
Самолет Ла-5 Костылева в экспозиции Музея обороны Ленинграда.
Капитан Александр Лобанов (слева) и майор Александр Павлов рядом с Ла-5ФН, 10 апрели 1945 года
Капитан Александр Николаевич Килаберидзе из 65 ГИАП в кабине Як-9, Белоруссия, июнь 1944
“Львиное сердце”, ЛаГГ-3 лейтенанта Юрия Щипова, 9 истребительный авиаполк ВВС ЧФ.
Командир эскадрильи 566-го ШАП Герой Советского Союза Василий Мыхлик
у которого на войне погибли два брата. На самолете летал Нельсон Степанян.
Георгий Баевский (справа) и механик Собакин на фоне Як-9У. 5 ГвИАП. Аэродром Шпротау, Германия. Апрель 1945 г.
1942 год. Первоначально кошка была белой
Малютина Елена Мироновна и ее ласточка
Командир звена 180-го Гвардейского истребительного Сталинградского Краснознамённого авиационного полка
Гвардии старший лейтенант Виктор Лукошков на фоне Ла-5ФН, июль 1944
пронзающий змею с головой Геббельса. Весна 1945
Аэрокобра Вячеслава Сиротина
Капитан Алексей Закалюк, 104-й ГвИАП
Самолет Алексея Алелюхина
Капитан Георгий Урвачёв (слева)
Летчик-истребитель Владимир Дмитриев
Самолет старшего лейтенанта Василия Алексухина
Федор Добыш и Александр Помазунов на фоне Пе-2 с крокодилом
Самолет Абрека Баршта
Самолет Николая Диденко
Самолет Владимира Покровского
Орел Михаила Авдеева
Командир эскадрильи 5-го штурмового полка Герой Советского Союза А. Путин перед боевым вылетом
Героя Советского Союза М.Д. Баранова (справа) поздравляют с очередной победой. Сталинградский фронт. 1942 г
Герой Советского Союза капитан А.Д. Билюкин в кабине своего именного самолета "Александр Невский"
Экипаж именного самолета-разведчика 39 ОРАП (слева направо): командир И.М. Глыга, стрелок-радист К.Н. Семичев и штурман СП. Минаев
Самолет "Месть Барановых"
Экипаж майора К.Иванцова
Летный экипаж Н.В. Баранова перед последнем вылетом перед капитуляцией немцев.
Содержание
История
Личный состав
Личный состав эскадрильи состоял из 72 французских добровольцев (14 лётчиков и 58 авиамехаников) и 17 советских авиамехаников. Эскадрилья была укомплектована истребителями Як-1, позднее Як-9 и Як-3. 22 марта 1943 года после освоения личным составом боевой техники эскадрилья была направлена на Западный фронт, где была включена в состав сперва 204-й бомбардировочной авиадивизии, а с апреля - 18 гвардейского истребительного полка 303-й истребительной авиадивизии1-й воздушной армии [2] .
Сражения
Полк принимал участие в Курской битве в 1943 году, Белорусской операции в 1944 году, в боях по разгрому немецких войск в Восточной Пруссии в 1945 году.
Результативность соединения
За время боевых действий на советско-германском фронте Второй мировой войны лётчики полка совершили 5240 боевых вылетов, провели около 900 воздушных боёв, одержали 273 подтверждённых победы [3] , 36 неподтверждённых, и повредили более 80 немецких самолётов [4] . Потери за время ведения боевых действий составили 42 лётчика. Всего за время ведения боевых действий через эскадрилью прошло 96 человек боевого личного состава [3] .
Послевоенная история
В январе 1946 года полк был переформирован в трёхэскадрильный и перебазирован из Ле-Бурже, который стал главным пассажирским аэропортом Парижа, на аэродром Туссю-ле-Нобль. На базе Нормандии была сформирована новая авиагруппа № 6, которая несла службу в французской зоне оккупации в Германии. К апрелю 1946 года лётнопригодными оставались 35 Як-3 [5] .
Осенью 1947 года полк получил на вооружение американские истребители Bell P-39 Airacobra. На них, а также на Bell P-63 Kingcobra, полученных в 1949 году, полк летал до 1951 года [6] .
29 октября 1949 года полк был переброшен в Сайгон (Вьетнам), где в течение двух лет участвовал в Индокитайской войне. Осуществил 4 977 боевых вылетов (6 900 лётных часов). За боевые действия во Вьетнаме полк был награждён Военным крестом иностранных театров военных действий и почётным знаменем Французской республики [6] [7] .
В мае 1951 года полк выведен из зоны боевых действий на французские авиабазы Авор и Мон-де-Марсан, откуда направлен в Алжир, на авиабазу Оран. Принимал участие в Алжирской войне. Произвёл 1 809 боевых вылетов (3 882 лётных часа). Летал на самолётах Grumman F6F Hellcat и Republic P-47 Thunderbolt. С началом эры реактивной авиации, в декабре 1951 года, полк получил на вооружение первые реактивные SE-535 Мистраль (французская версия британского De Havilland Vampire) и Gloster Meteor модификаций NF VII и XI [6] .
Эскадрилья вернулась во Францию, на авиабазу Оранж 13 марта 1962 года, а в июне 1966 года перебазирована на авиабазу BA112 в Реймсе, где и дислоцировалась следующие почти 30 лет [6] . На вооружение части состояли истребители SO-4050 Vautour, а позднее Мираж F-1 модификаций F1C и F1CT. Эскадрилья неоднократно принимала участие многонациональных учениях ОВС НАТО, привлекалась к участию в миротворческих операциях, в частности следующих:
Награды
Отличившиеся воины
Память
См. также
Напишите отзыв о статье "Нормандия-Неман"
Примечания
Литература
Ссылки
Авиакатастрофа ТБ-7 в 1941 году • Авиакатастрофа B-25 в 1950 году • Авиакатастрофа Ту-4 в 1957 году • Авиакатастрофа Ан-8 в 1962 году • Авиакатастрофа Ан-12Б в 1970 году • Авикатастрофа Ан-12БК в 1982 году • Авиакатастрофа Як-52 в 1988 году • Авиакатастрофа Ту-134 в 1992 году
Отрывок, характеризующий Нормандия-Неман
Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Читайте также: