Можно ли жить в японии без гражданства
Обновлено: 18.09.2024
В качестве награды японец пообещал прадеду одну из реликвий в сокровищнице храма, принадлежащую его семье. У прадеда не получилось доехать. Как и у деда. Маршрут отца через Уса-Хатимангу тоже не проходил. Поэтому можно сказать, что с Японией меня связывают не только образование и работа, но и кармический долг. Если верить в карму, конечно.
БЕЛАЯ ОБЕЗЬЯНА НЕ ПОЙМЁТ
Учась в университете, я приезжал в Японию каждый год на два-три месяца. Постепенно обживаясь там, стал замечать некоторые вещи, казавшиеся мне странными. Например, почему японцы не ходят в шортах? Точнее, ходят, но лишь очень немногие. Лето, жара, солнце нещадно палит, ты закатываешь штанины, протираешь ноги влажными салфетками, но всё равно весь сезон ходишь в брюках.
Поскольку я бурят и внешность у меня азиатская, меня часто принимали за своего. Поэтому и требования к моему поведению, столовому этикету и прочим общественным конвенциям были выше, чем к моим однокурсникам с европейской внешностью. Мне могли сделать замечание и даже отругать на улице, если я вёл себя как-то не так, потому что с первого взгляда не было понятно, что я иностранец.
Однажды из-за этого я влип в историю: меня хорошенько побили якудза. Даже нос сломали клюшкой для гольфа. Иностранцев якудза не трогают, но из-за моей внешности и отсутствия акцента приняли меня за очень дерзкого японца. Я шёл по своему любимому токийскому району Кабуки-тё. Это место мне всегда нравилось: вдоль витрин магазинов, где продают наркотики, спокойно ходят проститутки, собак выгуливают без поводков, там всегда весело и шумно, полиция по договорённости с якудза туда не заходит. Другими словами, такой островок грязи в стерильном Токио.
На узкой улице позади меня раздался гудок автомобиля. Я был нетрезв, поэтому не сразу вспомнил, что обычные японцы никогда не сигналят. Не оценил я и тонированный чёрный мерседес, на котором обычно ездят якудза, которые не уважают японский автопром. Не принял в расчёт и бритого японца в чёрном костюме, который вылез разобраться, почему я не отхожу в сторону, когда мне сигналят, да ещё и ору на него. Ещё двоих японцев с клюшками, вылезших из машины, я уже оценил, но было поздно. Думаю, что тогда я легко отделался: всё могло кончиться гораздо печальней.
Несмотря на то, что японцы, скованные рамками нескольких уровней вежливости, никогда не назовут вас в лицо гайдзином, для них вы навсегда останетесь чужим. В этом и заключается главная сложность в жизни иностранца: ему никогда не стать японцем. Некоторые принимают правила игры и даже используют попустительское отношение к гайдзинам в свою пользу. Иностранцам прощают ошибки, за которые обычного японца могут наказать: например, можно не оплатить проезд, когда перепутал станции, ходить по улице в майке, ездить на велосипеде вдвоём, громко говорить и так далее. Однако для других ощущение постоянной отчуждённости становится невыносимой мукой.
С другой стороны, хоть гайдзинов и дискриминируют, к ним относятся, скорее как к неразумным детям, неспособным понять всю глубину японской культуры и традиций. Если приезжий сделает что-то не так, ему не станут делать замечаний. Всё равно белые обезьяны просто не поймут этого, или не пристало волосатым варварам об этом знать. Будут фыркать, плеваться, бурчать что-то себе под нос или жаловаться на их глупость воображаемому собеседнику. Максимум вызовут охрану или полицию. Иностранца никогда не побьют и не ограбят. Если человек выглядит как чужак, конечно.
Обычно японцы не подпускают к себе близко не то что иностранцев, но даже своих соотечественников. На табуированные темы с вами тоже никто не станет разговаривать. Я не знаю, как мне удалось получить эту информацию от своих японских друзей. Каких-то особых усилий я для этого не прилагал, знание японского менталитета тоже, как мне кажется, не помогло. Может, со временем, по прошествии нескольких лет они просто стали больше мне доверять. А может, такой я человек и люди хотят быть со мной искренними. Или у них просто не остаётся другого выбора.
Белые обезьяны — японское обзывательство
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ: ЗАГАДКА ШОРТ
— Почему из всех наших знакомых только ты ходишь в шортах? — спросил я как-то у него.
Знали мы тогда друг друга уже года четыре, объездили всю Японию, вместе проводили много времени, один раз даже подрались с бомжами под мостом где-то на окраине Осаки.
Тогда он надолго задумался. Обычно при неудобном вопросе он не задумывался, просто отшучивался или отвечал сразу.
— Знаешь, я думаю, что это даже хорошо. Я могу себе это позволить: не люблю жару и духоту.
Я не понял ничего из того, что он хотел сказать, но говорил он явно серьёзно, поэтому я решил надавить.
— Давай колись, не надо мне этой японской херни.
Он подумал ещё немного и сказал:
— В прошлом нечистым нельзя было носить штаны ниже колена. Поэтому сейчас шорты для многих — это как бы символ того, что ты бураку.
О буракуминах нам рассказывали на парах по истории Японии. Своеобразная каста неприкасаемых, люди, занимавшихся трудом, несовместимым с ритуальным японским понятием чистоты. Работники скотобоен и погребальных служб, кожевники, уборщики мусора считались нечистыми.
— Ну, знаешь, вот те японцы, которые на иностранках женятся, чаще всего бураку. Просто чистые японки за них замуж не выйдут. Семья не позволит, да и у детей могут быть проблемы. Никто этого не хочет.
— В детстве меня особо не унижали, потому что я жил в районе, где исторически селились нечистые. Но потом, когда поступил в университет, мне пришлось тяжело. Я поэтому и поехал учиться в Россию: пусть там и не любят азиатов, но жить проще, чем в среде, где к тебе относятся таким образом. Со мной японцы могут не соблюдать свои правила, могут заплатить за меня, хоть я и старше и сам пригласил. Они не унижают открыто, они просто не считают меня равным.
Есть вещи и похуже, когда ученика могут месяцами игнорировать всем классом. Будто его не существует. Каждый день жертва обнаруживает на своей парте цветы или пиалу риса с воткнутыми в него палочками — так делают подношения мёртвым. Для японцев, крайне социальных людей, подобное отношение и есть смерть. Нет ничего хуже, чем быть изгнанным из общества. Взрослые жертвы идзивару часто кончают жизнь самоубийством. Детей же обычно переводят в другую школу.
Думаю, Сузуки очень страдал, так как хотел быть таким же, как и все, но ему не позволяли. И у него не осталось иного варианта, кроме как быть другим. В цивилизованной стране с высочайшим уровнем жизни, с умными унитазами и сейсмоустойчивыми небоскрёбами, в стране, где всё делают для людей. Только не для всех людей.
ИСТОРИЯ ВТОРАЯ: УЙТИ В ЗАТВОРНИКИ
Мой друг Сакаи Ко тоже был не совсем обычным японцем. Он был дерзким и высокомерным. Японцам прививают уважение к старшим и должностным лицам, а он не уважал никого. Однажды он пришёл к нам в кампус, и консьерж сделал ему замечание, что он ведёт себя слишком громко. Понятие мэйваку — нельзя доставлять неудобства окружающим — очень прочно укрепилось в сознании японцев. Но Сакаи ответил на замечание очень грубо. Для нас это было шоком, японцы обычно так себя не ведут. Нельзя грубить старшим и должностным лицам, а консьерж — лицо должностное. Нет, не поймите неправильно, он не обзывался, не грубил напрямую, но разговаривал так, как разговаривать нельзя.
— Да понял я, понял, ну, громко, да, понял. Есть ещё замечания?
— Вы не записались в журнал посещений.
— Да, простите, пожалуйста, сейчас исправлю.
— Фамилия, чуваки, — это важно, — рассуждал Сакаи, разрисовывая страницу. — Танака, Ямада — ну что это за название? Такие имена, и ещё Сато, разрешали брать потомкам корейских иммигрантов. Вот Минамото — это хорошо, это настоящее. Все любят Ёсицунэ, но я думаю, что настоящий герой — это Ёритомо. Фамилия — это важно, а люди с фамилиями типа Танака должны их стесняться.
Он всегда много говорил и любил хвастаться.
— Вот, смотрите, это я на турнире по кэндо уничтожаю своих соперников.
Комбини — особый вид небольших круглосуточных супермаркетов в Японии.
Танака и Ямада — одни из самых распространённых японских фамилий.
Минамото — фамилия первой династии сёгунов. Минамото Ёритомо и Ёсицунэ — два брата, ставших соперниками в борьбе за место первого сёгуна.
Кэндо — японское фехтование.
Сакаи поступил в самый престижный университет Японии и был абсолютно уверен в том, что его ждёт прекрасное будущее. По его рассказам, он был потомком древнего самурайского рода. Его целью была политическая карьера. Он восхищался Томоми Инада, защищавшей в суде двух японских офицеров, которые как-то решили устроить соревнование, кто быстрее зарубит катаной сотню пленных китайцев. Позже Томоми Инада стала министром обороны Японии.
— Китайцы и корейцы заставляют нас извиняться за войну. Я не понимаю, почему мы всё время должны извиняться, — мы, воины. Я за то, чтобы Япония могла иметь армию. Я за то, чтобы мы могли спокойно молиться в Ясукуни.
В тот год я задержался в общежитии на пару дней дольше своих однокурсников, так как решил ехать в порт на машине, а не на автобусе и электричке. Вечером пришёл Сакаи. Он был расстроен.
— Я оказался последним в списке успеваемости. Это позор. Я стараюсь, учусь, делаю всё возможное. Понимаешь, моя фамилия на последней строчке. Я пытался его успокоить, но он твёрдо решил, что опозорен. Сэппуку сейчас никто не делает, но некоторые опозорившиеся потомки самураев выбирают другой способ суицида — социальное самоубийство. Они становятся хикикомори, затворниками, прерывающими все контакты с внешним миром. Так поступил и Сакаи. Он не выдержал стресса и заперся у себя в комнате. Прошло уже семь лет, но он так и сидит там. Пытается зарабатывать в интернете, но всё равно большую часть расходов взяли на себя родители.
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ: ЖЕРТВА НИНДЗЯ
Японцы вообще склонны к покупке модных вещей. Если какая-то сумка стала популярной, то её купят все. В конце нулевых у парней были в моде сумки-барсетки прямоугольной формы, которые носили через плечо, и Сато тоже носил такую сумку.
Несмотря на свой успех у девушек, Сато ходил к проституткам. В Японии есть особые места, где можно сидеть за столиком в компании девушек: хост-клубы или хост-бары. Девушек, работающих там, называют хостес. Они развлекают тебя, выпивают вместе с тобой, ты выбираешь, какая из них тебе больше нравится, и можешь оплатить её услуги, чтобы проводить время наедине с ней: гулять, ужинать в хороших местах и так далее. Секс только по взаимному согласию, которое обычно подкрепляется очень дорогим подарком типа сумки известного бренда или даже машины.
А есть такие же места, только с проститутками. Вот туда Сато и ходил. Обычно это тёмные бары с огромными диванами и маленьким столиком с выпивкой. К тебе по очереди подходят проститутки, но не ведут с тобой беседы, не пытаются тебе понравиться, а лишь стараются выжать из тебя как можно больше денег на выпивку, пока ты не выбрал одну из них, чтобы уединиться в отеле неподалёку. Он говорил, что такое времяпрепровождение нормально и вполне его устраивает. В чём я нисколько не сомневался.
Сато не скрывал, что он обычный и хочет быть обычным. И жизнь у него такая же — обычная, скучная японская жизнь. И он любил эту жизнь.
Однажды он познакомил нас со своей новой девушкой. Одета она была по тогдашней моде: джинсовые шорты, жёлтая блузка с цветочным узором и плетёная шляпка. Вела себя как обычная японка, абсолютно так же, как все, смеялась и так же разговаривала, однако что-то в ней было не так. Позже я понял: у неё был непривычно живой и цепкий взгляд. Это было очень странно, казалось, что никто вокруг не замечает этого кричащего отличия её ото всех остальных.
В чём было дело, мы поняли позже.
Однажды Сато позвонил и попросил у меня денег в долг. С таким поведением японца я, в принципе, столкнулся впервые. Как сарариман, он зарабатывал довольно много, тем более что и работал в одной из крупнейших фирм в Японии.
Оказалось, что его уволили. Девушка уломала его сфотографировать чертежи нового ковша для экскаваторов, который разрабатывала фирма моего друга. Чтобы вы понимали, компания ТОТО, к примеру, 15 лет училась обжигать унитазы, прежде чем начать их продавать. Форма ковша для экскаваторов может разрабатываться десятилетиями, пока не достигнет совершенства формы и функциональности. Конечно же, эти чертежи были коммерческой тайной.
— Слушай, неужели ты никогда не замечал её взгляд? — спросил я у него. — Неужели он не показался тебе странным?
Не показался. Может, потому, что японцы избегают смотреть друг другу в глаза.
Тогда он и рассказал мне про ниндзя.
Оружие ниндзя поэтому и маскировалось под рабочие или сельскохозяйственные инструменты: нунчаки — орудие для отбивания мешков с рисом, кусари-гама — серп на цепочке, сай — приспособление для разрыхления земли, а сюрикен (не та растиражированная Голливудом метательная звёздочка, а бо-сюрикен — продолговатый клинок круглой огранки) — приспособленный для убийства гвоздь или клин, иногда ножницы. Ведь простолюдинам нельзя было иметь оружие. Но всё же основное оружие ниндзя — это яды и умение выжидать.
Физическая подготовка и навыки выживания в дикой природе нужны были ниндзя для того, чтобы уходить от погони и скрываться после выполненного задания. Если же ниндзя не получал задания, то мог всю жизнь провести в доме своей потенциальной жертвы. Кроме тех случаев, когда поступал другой приказ. Порой ниндзя шпионили в стане врага, докладывая о расстановке и численности войск, а также об уловках, которые собирался использовать противник, ведь география Японии с её реками, холмами, лесами и горами отлично для этого подходила. Некоторые ниндзя шпионили в Китае, пересылая информацию в Японию.
Кланы ниндзя выполняли роль военной разведки.
— Я влюбился и даже не думал, что всё, что ей от меня нужно, — это чертежи. Она говорила, что у меня самая интересная в мире работа и что я делаю великое дело, что хочет быть частью моего мира и моей жизни. Просила прислать ей фотографию с моей работы, показать какие-нибудь чертежи. Этим сейчас, как я понял, и занимаются синоби. Промышленный шпионаж. Говорят, что потомки синоби живут в Китае, работают на китайских производствах, даже в китайском правительстве. Смогли сохранить своё искусство.
Я слушал его и пытался успокоить. Но как успокоить человека, мир которого рухнул? Сейчас он работает машинистом электропоезда.
Синоби — одно из названий ниндзя.
Думаю, преемственность поколений в Японии, стране, переварившей все внешние влияния и западный уклад жизни так, что традиции от этого только выиграли, сохранилась. Но именно эта преемственность и породила обратную сторону, которую не принято показывать туристам, далёкую от цветения сакуры и чайной церемонии. Дискриминация одних групп населения и привилегированность других — часть культуры, формирующей страну, это нельзя игнорировать или отрицать. Для японцев подобные традиции — такая же данность, как и традиция бусидо. Потому они и не зациклены на своём прошлом: для них это и не прошлое вовсе.
Что же до моего обещания отцу, то в храм я съездил и помолился, а вот реликвию не забрал. Мне очень сложно представить, как бы я это сделал. Однако мне приятно осознавать, что в одном из главных храмов Японии, в сокровищнице, где многие артефакты служат культурным достоянием страны, есть что-то моё. Пусть и всего лишь кармически.
Текст: Саян Чимидов
Редактор: Дмитрий Брисенко
Иллюстрации: Никита Расолько
Пятьдесят тысяч человек… Они живут сегодня в разных странах, работают, создают семьи, рожают детей. Их всех могло не быть, если бы их предков не спас от смерти принявший православие японец, потомок самураев, оказавшийся в центре самых страшных событий в истории XX века.
На перроне
Упрямец Тиунэ
В семье врача Ёсимидзу Сугихара и его жены Яцу из рода самураев было шестеро детей. Второй сын Тиунэ родился 1 января 1900 года. Учился прилежно, школы — и начальную, и среднюю — окончил с отличием. Отец им гордился, надеялся, что тот продолжит врачебную династию, и отправил поступать в медицинский колледж.
В аудитории было тихо. Абитуриенты дописывали свои работы. Аккуратный, миловидный молодой человек отсидел за партой, — молча, с прямой спиной — всё положенное на ответ время, после чего поднялся и протянул экзаменаторам лист. Экзаменаторы переглянулись: на странице было пусто! Лишь внизу значилась подпись: Сугихара.
Сугихара в Харбине
Тиунэ не желал быть врачом и поэтому экзамен провалил. Он хотел изучать языки и европейскую культуру и поступил в институт Васада на отделение английской литературы.
Отец был в ярости и отказался оплачивать учебу. Отныне юноша мог рассчитывать только не себя. Днем учился, вечером работал, но выдержал в таком ритме всего полтора года. Платить стало нечем. И тут счастливый случай: Япония, имевшая виды на советский Дальний Восток, нуждалась в молодых амбициозных дипломатах со знанием русского языка. Министерство иностранных дел открыло в китайском Харбине Русско-японский лицей и не только не требовало плату за обучение, но даже обещало стипендию! Сугихара легко прошел отборочный экзамен и уехал в Харбин.
От Харбина до Каунаса
Немалая часть эмигрантов первой волны уехала из советской России именно в Китай.
В Японию Сугихара вернулся высококлассным специалистом, но, прежде чем приступить к дипломатической работе, ему предстояло отслужить в армии. А после Тиунэ, уже с дипломатической миссией, вновь отправился в Харбин, где в свободное время занялся организацией детских домов для китайских детей, оставшихся без родителей после японского вторжения в Китай.
Карьера Сугихары стремительно шла вверх. Судьбоносными стали для него переговоры 1932 года между Японией и Советской Россией о покупке Китайско-Восточной железной дороги. Молодой дипломат выступал на них в качестве эксперта.
КВЖД, построенная на рубеже веков как южная ветка Транссибирской магистрали, соединяла Читу с Владивостоком и Порт-Артуром и проходила по территории Маньчжурии. Принадлежала дорога Российской империи, а затем — СССР. В 1931 году Япония вторглась в Северную Маньчжурию, в 1932 году заняла Харбин и включила его в состав государства Маньчжоу-Го, которое разорвало отношения с Китайской Республикой. Естественно, Япония была заинтересована в том, чтобы получить в собственность железную дорогу фактически на своей территории. Но переговоры о продаже КВЖД правительству Маньчжоу-го шли много месяцев и были очень сложными.
Тиунэ вернулся в Японию, женился второй раз, и снова на православной, но в этот раз на японке Юкико Кикути (в крещении Марии). Она была младше мужа на 14 лет. Этот брак оказался на редкость удачным: Юкико родила Тиунэ четверых детей, была его единомышленницей и верной помощницей до конца жизни. Она пережила Сугихару на много лет и сделала все, чтобы сохранить память о муже.
Но это — потом, а пока, в 1937 году, семья отправилась в Финляндию — в Советской России на неуступчивого японца, да ещё имеющего связи с белой эмиграцией, поглядывали косо и не рискнули пустить его к себе. Сугихара поработал два года переводчиком в японском посольстве в Хельсинки, а оттуда перевелся в литовский Каунас, в консульство.
Беженцы — заложники
Предвоенная Литва, казалось, жила привычной мирной жизнью, но напряжение нарастало с каждым днем и в воздухе уже чувствовался запах пороха.
Сугихара прибыл в Литву в качестве вице-консула, гарантирующего соблюдение прав граждан своей страны, но кроме него самого и его семьи — жены, троих сыновей и сестры жены, — других японцев в Литве не было. А задачей Тиунэ было докладывать в МИД об обстановке в Европе, о действиях Советского Союза и Германии.
1 сентября 1939 года фашисты вторглись в соседнюю Польшу, и польские и немецкие евреи, понимая, что при новых порядках им не выжить, бежали от нацистов на северо-восток: осенью и зимой 1939 года около пятнадцати тысяч человек перешли — пешком! — польско-литовскую границу.
Арестованные евреи в Коньске, Польша, 1939
Немало беженцев осело в Каунасе, там была своя диаспора— около 30000 евреев. От рассказов польских собратьев у местных шевелились волосы: голод, унижения, массовые расстрелы. В тихой, ухоженной и сытой Литве в такое невозможно было поверить. Но местные евреи понимали: при нацистах с ними будет то же самое.
А немцы между тем одну за другой захватывали европейские страны, война подступала всё ближе и всё меньше оставалось возможности переехать в более безопасное место. В конце концов ее не осталось вовсе: 15 июня 1940 года в Литву вошли советские войска, и евреи, оказавшиеся на ее на территории, превратились в заложников. Уехать подальше от опасности стало практически невозможно: по заключенному в 1940 году между СССР и Германией соглашению беженцев надлежало депортировать на родину. А там их ждала неминуемая смерть.
Еврейские беженцы просились в страны, не занятые фашистами, но посольства США, Франции и Великобритании в визах им отказали. В Каунасе они теоретически могли принять советское гражданство, но большинство опасались это делать. И были, как показала жизнь, правы: многие из польских и литовских евреев, сменивших гражданство, в результате оказались в Сибири. Трагически сложилась и судьба тех, кто в 1941 году не успел уехать и оказался на оккупированной фашистами территории: более 95 процентов еврейского населения Литвы — от 190 до 210 тысяч человек — было уничтожено.
Все в руках Сугихары
Так сложнейшая политическая и бюрократическая комбинация, от которой зависели жизни тысяч людей, замкнулась на Японии. Точнее — на скромном японском чиновнике, вице-консуле Тиунэ Сугихаре.
Воссозданный рабочий стол Тиунэ Сугихары в доме-музее его имени в Каунасе, Литва. 2016 Фото: Adam Jones / Flickr / CC BY-SA 2.0
Во-первых, он физически не мог выписать в короткий срок несколько тысяч документов: на оформление даже пары сотен виз у него ушло бы около месяца. Во-вторых, он вообще не мог начать принимать документы у беженцев без согласия начальства, а японское правительство на подобную авантюру точно не согласилось бы: вот-вот должен был быть подписан Тройственный пакт Германии, Италии и Японии о военно-политическом союзе. Поддержка массового бегства евреев была не в интересах Японии. Тем более в МИДе Японии прекрасно понимали: скорее всего, никто из беженцев до Кюрасао и Суринама не доберется, а осядут они в Японии.
Транзитная виза, выданная Сугихарой
Обычный японец, разумеется, подчинился бы приказу с первого же раза. Ну, со второго. Семья, четверо детей, любимая работа, давно желанная должность. В случае неподчинения он всё это терял в одночасье. Мало того, потерять можно было и свободу, а не исключено — и саму жизнь. К тому же советские власти уже готовили указание всем иностранным дипломатам покинуть территорию Литовской Республики, так что Сугихара имел законное право спокойно собрать вещи и отбыть с семьей, куда укажет начальство.
Две тысячи сто тридцать девять виз
Весь август с восьми утра супруги Сугихара писали, прерываясь лишь, чтобы перекусить и хоть немного поспать. Сначала писали на бланках, когда бланки закончились, — на половинках разрешения на въезд, которыми с ними поделился голландец, потом — на белых листах бумаги, потом — на серых. От нагрузки ломались авторучки. Все сроки вышли, здание консульства закрылось. Тогда Сугихара снял номер в гостинице и писал еще три дня, практически не вставая из-за стола. И уже сидя в поезде — писал.
Еврейские беженцы в Шанхае
О дальнейшей судьбе своих подопечных Тиунэ ничего не знал. Не знал, как они добирались до Владивостока, а оттуда на паромах в Японию, как большинство из них переселилось потом в Шанхай, а кто-то добрался до Бирмы, до Австралии, до Америки и даже до Палестины.
По улицам города Фудзисава шел невзрачный худощавый человек. Он стучался в дома и предлагал купить электрические лампочки. По слухам, он еще подрабатывал репетиторством и почасовыми переводами, но дела у него всё равно не ладились. Рассказывали, когда у него от рака умер сын, не было денег даже на похороны.
Разное судачили о скромном торговце, но никому из соседей и в голову не могло прийти, что еще несколько лет назад этот человек держал в руках судьбы тысяч людей, а до того представлял свое государство на переговорах самого высшего уровня. Это был Тиунэ Сугихара, выброшенный с дипломатической службы, списанный и забытый.
Тогда, в сороковом году, он уехал из Каунаса сначала в Прагу, потом — в Кёнигсберг, Берлин и, наконец, в Бухарест. Там после освобождения города от нацистов он с семьей оказался в специальном лагере для дипработников, а затем был интернирован в СССР и лишь через год получил разрешение на выезд в Японию. На родину Тиунэ вернулся весной 1947 года.
Японское консульство в Кёнингсберге
Странный сосед
В 1960 году Тиунэ снова приехал в СССР — в представительство одной японской фирмы, торговавшей болоньевыми плащами, швейными машинками и нейлоном. Он до 1975 года проработал в Москве как Симпо Сугивара. И там, на улице, его случайно узнал Иехошуа Нишри, который ребенком выехал с семьей из Литвы по транзитной визе, выписанной Сугихарой. Через много лет Нишри, став сотрудником израильского посольства в Японии, был в числе тех, кто безрезультатно по всему миру разыскивал своего спасителя. И вот наконец нашел.
Уже через год после этой судьбоносной встречи Сугивара с семьей приехал в Израиль. Израильское правительство выразило бывшему дипломату благодарность за спасение своих граждан и даже выдало пожизненную израильскую визу. Но японец не остался в Израиле — вернулся на родину.
Соседи были в шоке, когда ему стали приходить сотни писем, телеграмм, приглашений в гости. И уж совсем растерялись, когда на его похороны в июле 1986 года прибыл сам израильский посол!
Тиунэ Сугихара и его сын Нобуки. Голанские высоты, Израиль. Декабрь 1969. Фото: 杉原伸生
Япония притягивает многих. В феврале Страну восходящего солнца посетило около 2,6 млн туристов, а за весь прошлый год более 31 млн. Некоторым так понравились суши и сашими, рамен и зеленые "Кит-каты", что они решили погостить на островах дольше, чем позволяет виза.
На днях Министерство юстиции Японии выпустило несколько пресс-релизов. Один из них посвящен нелегалам.
На 1 января 2019 года в стране скрывалось 74 167 нелегалов (на 11,5% больше, чем годом ранее).
57,5% нарушителей миграционного законодательства - мужчины, 42,5% - женщины.
Среди нелегалов больше всего корейцев (17,2%), вьетнамцев (15,0%), китайцев (13,6%), тайцев (10,1%), филиппинцев (7,3%), тайваньцев (5,1%), индонезийцев (4,5%), малазийцев (2,4%), сингапурцев (1,4%) и бразильцев (1,3%). Данных по нарушителям из остальных стран нет, их Министерство юстиции относит к категории "другие".
В последние годы, очевидно в связи с увеличением числа нелегалов, полиция стала чаще просить иностранцев предъявить документы.
Европейцев и американцев это коснулось в наименьшей степени, но гостей из Азии нередко останавливают на улице.
Что ждет нелегала? Депортация. Позволят ли ему снова въехать в Японию? Вряд ли.
У каждого нелегала своя история и причины нарушения миграционного законодательства.
Без поддержки общины жизнь нелегала в Японии вряд ли возможна: на работу не возьмут, в больнице не примут.
Тем, кто хочет остаться в Японии надолго, лучше пойти по пути закона.
Иностранцев, постоянно (и легально) проживающих на островах, на конец прошлого года Министерство юстиции насчитало 2 731 093. Это на 6,6% больше, чем в 2017 году.
Много это или мало? Население Японии составляет 126 млн человек. Даже если сложить число постоянно проживающих на территории Японии иностранцев и тех, кто получил японский паспорт, окажется, что неяпонцев в Японии меньше 1%. Маловато.
Больше всего среди иностранцев-резидентов китайцев (28%), за ними следуют корейцы (16,5%), вьетнамцы (12,1%), филиппинцы (9,9%), бразильцы (7,4%), непальцы (3,3%), тайваньцы (2,2%), американцы (2,1%), индонезийцы (2,1%) и тайцы (1,9%).
Почти у трети иностранцев, проживающих в Японии, есть вид на жительство (28,3%). 12,3% - иностранные студенты. 8,3% иностранцев находятся в стране по беловоротниковой рабочей визе.
20,8% иностранцев проживают в Токио. В топ-5 префектур по числу иностранцев входят Аичи (9,6%), Осака (8,8%), Канагава (8,0%), Сайтама (6,0%). Десятку замыкает Ибараки (2,4%), Киото - на 11 строчке рейтинга (2,2%). Меньше всего иностранцев в префектуре Акита.
Удивительно, что рост числа нелегалов превышает рост числа легально проживающих в Японии иностранцев почти в два раза.
Рискнули бы остаться на островах нелегально?
*Под иностранцами, постоянно проживающими в Японии, Министерство юстиции подразумевает иностранцев, имеющих вид на жительство (эйджукен), а так же тех, у кого есть карточка иностранца (дзайрю-кадо), вне зависимости от того, студент это, работник компании или иждивенец.
Как я попал в Японию
В Японию я поехал учиться по обмену, будучи студентом магистратуры СПбГУ. Обмен, он же академическая мобильность, — один из самых простых способов попасть в страну цветущих слив и сакур. Главное — пройти внутриуниверситетский конкурс и получить стипендию. Это не так сложно, как кажется: японское правительство раздает их очень щедро. С выбором вузов мне тоже повезло -- у СПбГУ было 14 партнерских университетов в Японии.
Для поездки по обмену знание японского языка необязательно, если вы будете учиться на англоязычной программе. Но тогда вам пригодится сертификат по английскому — IELTS, TOEFL, CAE и прочие. Японские вузы не всегда требуют эти экзамены, но они добавляют баллы при отборе на программу. Так же как и хорошие оценки — без них я бы вряд ли выиграл конкурс.
Где я учился
Как я выбрал вуз
В моем случае количество вариантов было ограничено партнерскими соглашениями СПбГУ. Поэтому выбор занял не очень много времени — я управился за несколько дней. Вот какие критерии у меня были:
- Рейтинг вуза. Если вы ничего не знаете о стране и ее университетах, первое, на что вы можете взглянуть, — рейтинги университетов. Да, они очень субъективные и не говорят ничего конкретного, но по ним можно хоть как-то судить о качестве образования. Согласно рейтингу QS, первые пять мест в Японии занимают Токийский университет, Киотский университет, Токийский технологический институт, Осакский университет и Университет Тохоку. Университет Кобе находится только на 14-м, но это меня не смутило. Уже тогда я знал, что в Японии даже региональные вузы получают хорошее финансирование. Поэтому они могут позволить себе не только современное оборудование и инфраструктуру, но и профессоров с мировым именем. Это одно из главных отличий японской системы высшего образования от российской.
- Программы. В Японии мне хотелось изучать что-то, чего я не найду в российских вузах. Поэтому я тщательно просматривал программы и выбирал, где названия дисциплин мне нравятся больше. Меня особенно интересовали предметы, связанные с gender studies и защитой окружающей среды. Правда, тут многое зависит от преподавателя. Нудный профессор сможет испортить даже самую интересную тему (спойлер: так и случилось).
- Возможность учиться на английском. Японский — не моя основная специальность, поэтому и уровень языка у меня был очень посредственный. Учиться на японском я бы не смог, так что сразу отсекал программы и вузы, где мало англоязычных курсов.
- Преподаватели. Я хотел найти научного руководителя, который разбирается в моей теме и мог бы дать совет по поводу диссертации. Поэтому я изучил преподавательский состав университетов по моим направлениям и в Кобе нашел одного крутого профессора. У нее были очень интересные публикации как раз по моей теме.
- В каком городе находится вуз. Думаю, многие мечтают об учебе в Токио или Киото. И если второй вариант я еще рассматривал, то первый отмел сразу. Во-первых, расходы в Токио очень велики — по моим расчетам от 1,322 USD в месяц. Даже крупная стипендия с трудом их покроет. Во-вторых, мне не очень нравятся огромные мегаполисы. Жить мне хотелось в местечке потише, но не слишком. Прозябание in the middle of nowhere меня тоже не устраивало. Поэтому я отказался от университетов на Кюсю и Хоккайдо и выбирал что-то поближе к центру страны в не самых больших городах.
- Общежития. Обычно все крупные японские вузы дают общежития, но цена и условия могут очень сильно отличаться. В Токийском университете, например, общаги стоят примерно 441 USD , в Осакском — около 220 USD , а в Кобе были и за 35 USD . Старенькие, но все равно лучше большинства общежитий СПбГУ.
- Стипендии. Японское правительство всеми силами пытается привлечь иностранных студентов к себе и сделать образование в Японии по-настоящему интернациональным. А какой самый лучший стимул для неимущего студента? Правильно — деньги. Есть глобальные стипендии, типа MEXT, которые полностью покрывают стоимость обучения в японском вузе. Студентам по обмену я бы рекомендовал обратить внимание на стипендии от Japan Foundation (JF) и JASSO. JF довольно крупная — 1,322 USD в месяц, но и получить ее трудно: нужно пройти несколько этапов конкурсного отбора и владеть японским на приличном уровне. JASSO поменьше — 705 USD , но на жилье в провинциальном городе этого скорее всего хватит. Правда, она есть не во всех университетах, список нужно проверять на сайте.
Как видите, к выбору вуза я подошел основательно и довольно рационально. Отсортировав все университеты по критериям, я понял что больше всего мне подходит Кобе. Решающими стали стипендия JASSO, дешевая общага и удачное расположение города — в регионе Кансай, прямо рядом с Осакой и Киото. Но в итоге все вышло не по расчету, а по любви. О том, почему Кобе — лучший город на свете, читайте в следующей части. А сейчас мы вернемся к университету.
Кампус Университета Кобе
В Японии корпуса вузов часто собраны в одном месте — на кампусе, а не раскиданы по городу. Так же и в Университете Кобе — это целый студенческий городок, состоящий из сотни зданий. Находится он в горах, и из него открывается чудесный вид на Кобе и Осакский залив.
Вид из кампуса Университета Кобе
По дороге в университет
Из удобств на кампусе было все необходимое кроме жилья: библиотеки, лаборатории, столовые, комбини японские мини-маркеты , кафе, канцелярские магазины, принтеры и сканеры, курилки (камень в огород СПбГУ), спортивные площадки и стадион. Но самое приятное, кампус бувально утопал в зелени. На нем располагалось несколько скверов в традиционном японском стиле, стены корпусов часто были увиты лианами, а горные тропинки проходили через настоящий лес. Гулять по кампусу было одно удовольствие. В таком месте действительно хотелось учиться.
Вездесущие ступени на кампусе
Еще одно отличие японских кампусов от российских — на территории факультета студенту отводится специальное рабочее место, с личным столом и шкафчиком. Там можно сидеть, заниматься между парами или приходить в свободное время работать над учебными проектами. Хотя лично мне больше нравились места поживописнее — на лавке под деревом или на лужайке.
Дворик внутри кампуса
Общежития в Японии
Любой крупный университет в Японии предоставляет студентам общежития. Цену определяет сам вуз, и в некоторых даже можно выбрать вариант размещения — подешевле и похуже, или подороже и получше. В крупных городах стоимость скорее всего будет не ниже 176-264 USD в месяц. В Токийском университете она доходит до 441-617 USD . Кроме аренды студент оплачивает еще коммунальные услуги и интернет. Дорого, но это все равно в 2-3 раза дешевле, чем снимать квартиру.
Общежития могут находиться в самом разном состоянии, тут все зависит даже не от вуза, а от конкретного здания. В Университете Кобе можно было выбирать из трех вариантов: за 35 USD , 159 USD и 176 USD . Угадайте, где условия были хуже всего.
Перед заселением у студентов спрашивали, в какой резиденции они хотят жить, но пожелания учитывались не всегда. Мне повезло, и меня заселили в хорошую и самую близкую к кампусу общагу за 159 USD . На коммунальные услуги и интернет уходило еще примерно 35 USD .
Здание недавно отреставрировали, поэтому условия были очень хорошими. Студенты жили в отдельных комнатах-студиях с собственной ванной, кухонкой и даже балконом. Правда, все это располагалось на площади 15 м², так что было тесно. Но хоть какое-то личное пространство.
Еще в общежитии были прачечные, общие учебные комнаты, холлы для посиделок и собраний. Была даже комната в традиционном японском стиле. Иногда в ней кто-нибудь сидел, грелся на солнышке и медитировал.
Окружали резиденцию горы, осенью покрытые красными кленами, а весной — цветущими сакурами. Очень живописно. Из окна комнаты открывался вид на город и Осакский залив — прямо как в университетом кампусе.
Горы Рокко рядом с университетом
В общаге за 35 USD условия были похуже: там студенты тоже жили по отдельности, но кухня и душ были общими. И само здание тоже было намного более изношенным. Зато у них был теннисный стол, которого нам очень не хватало.
За порядком в общежитии следил специальный человек. Нашего мы прозвали Кокуй-сан — по названию резиденции. Приходить и уходить можно когда угодно, но вот шуметь не надо: после нескольких вечеринок нам запретили собираться в холле. Но в целом Кокуй-сан был очень милым и всегда старался помочь, даже если не знал как.
Процесс обучения
Адаптация студентов в Японии
В последние 10 лет Япония взяла курс на интернационализацию высшего образования. Иностранных студентов становится все больше, и для них пытаются создать комфортные условия. Нельзя сказать, что у японского правительства все получается: административный персонал вузов часто не говорит по-английски, а проблема (не)взаимодействия местных и иностранных студентов до сих пор не решена. Но и хорошие результаты тоже есть.
Orientation days
Например, в университетах стала распространена система адаптации студентов. Начинается она с ознакомительных мероприятий — orientation days. На них объясняют всю основную информацию про жилье, учебу, правила университета, рассказывают инструктаж на случай землетрясения и дают подробный план действий на ближайшие недели. А вместе с ним — целую кипу бумажных инструкций, которые в конце семестра дружно отправляются в помойку, так ни разу и не прочитанные.
Личные (бес-)помощники
К каждому иностранцу прикрепляется личный тьютор из числа местных студентов. Он помогает решать вопросы с заселением, оплатой счетов, регистрацией на курсы, получением необходимых бумажек и в целом объясняет что к чему. Все тьюторы более или менее сносно говорят по-английски и в случае чего могут служить переводчиками.
Я помощью тьютора так и не воспользовался: мне очень хотелось подтянуть японский, поэтому искать легких путей не приходилось. Но мои знакомые, которым эта помощь действительно была нужна, постоянно жаловались, что их тьюторы бесполезные и ничего не делают. В защиту тьюторов скажу, что никто от этого не умер, в итоге все во всем разобрались.
Супервайзеры
Каждый иностранный студент, приехавший по обмену, поступает к преподавателю-супервайзеру. Он выполняет роль научного руководителя и, как тьютор, помогает студенту адаптироваться. С ними можно посоветоваться по поводу того, какие курсы взять, как выполнять работы и к кому обратиться за помощью в случае проблем. Расписание студенты утверждают тоже через них.
Составление расписания
Составление расписания — очень ответственный этап. Я занялся им до поступления: подробно изучил программу и предлагаемые дисциплины. Мой японский был где-то между просто плохим и никчемным, поэтому мне было важно записаться на англоязычные курсы. Они есть почти везде, но где-то это будет 2-3 предмета, а где-то — 10-15 на каждом направлении.
Система кредитов
В отличие от России, в Японии студенты самостоятельно составляют расписание. Может быть несколько обязательных дисциплин, но такое чаще встречается на бакалавриате. У меня в магистратуре обязательных предметов не было совсем. Однако во всех вузах есть требования по часам занятий. То есть вы можете брать любые курсы, но их должно быть не меньше определенного количества. Как это работает?
За каждый пройденный курс студент получает некоторое количество баллов — кре́дитов. Они зависят от количества аудиторных часов. Допустим, за семестр нужно набрать 20 кредитов, а одна полуторачасовая лекция в неделю дает 2. Путем несложных вычислений получаем, что в неделю вам нужно посещать не меньше 15 часов занятий. Если вы не сдадите экзамен по предмету, то и баллов вам не начислят.
В японской системе за основу взята европейская ECTS. Но только требования и правила начисления кредитов в японских вузах отличаются. Где-то японский кредит равен 2 ECTS, где-то — 1.5 ECTS. Из-за этой путаницы я сначала неправильно составил себе расписание и взял предметов в два раза больше нужного. Так что мой совет — внимательно перепроверяйте такие детали на сайте вуза.
Межфакультетские программы
Думаю, то, что в японских университетах стали появляться подобные программы — очень хорошо. Представьте, вы узнаете культуру, интересно проводите время, да еще и кредиты за это получаете.
Японский для всех
Еще один приятный бонус от японских университетов — многие из них предлагают бесплатные курсы по японскому, на какой программе бы вы ни учились. Но в Кобе, например, за них не начисляют кредитов. В других университетах это может работать иначе.
На выбор давалось две программы: обычная и интенсивная. Плюс несколько отдельных предметов по конкретным аспектам языка: аудирование, иероглифы, говорение и академическое письмо. Я взял интенсив и почти все дополнительные курсы. Было еще несколько таких же сумасшедших, как я, и нас было очень просто узнать — по самым большим мешкам под глазами на кампусе.
Занятия в японском университете
Лекции и семинары
Так же как и в России, занятия в Японии делятся на лекции и семинары. На лекциях преподаватель зачитывает материал, на семинарах его обсуждают. В последние годы, чтобы привести систему образования в соответствие с западными образцами, японские вузы начинают все больше внимания уделять именно семинарам и дискуссиям. У меня было много предметов со смешанным форматом занятий: преподаватель читает материал, и мы тут же обсуждаем его и выполняем задания.
Языки обучения
Японский — главный язык преподавания в вузах. Английский распространен в разной степени. Отдельные курсы есть почти везде и на уровне бакалавриата, и в магистратуре. Но вот целые англоязычные программы намного чаще встречаются в магистратуре и PhD. В Университете Кобе таких программ было девять: пять из области социальных наук, одна по инженерии, одна по агрономии и две медицинских. При этом в Graduate School of Intercultural Studies англоязычных курсов, как ни странно, почти не было.
Часто встречаются двуязычные предметы. В основном это семинары — на них хотят привлечь как можно больше иностранцев и отпугнуть как можно меньше японцев. Ведь взаимодействие между местными и международными студентами в Японии проходит, если честно, так себе (подробнее об этом читайте во второй части).
У меня тоже был такой семинар. На нем преподавательница, та самая американка, сначала все объясняла по-английски, а потом по-японски. Доклады все старались готовить тоже на двух языках, но кому было сложно — готовили на одном. Такой формат идеально подходит, если у вас уже есть какой-то уровень японского, но полностью перейти на него вы пока не готовы. Ну, и японцев на таких курсах как правило побольше, чем на обычных.
Преподаватели в Японии
От преподавателя зависит очень многое, особенно если предмет для вас новый, и изучать самостоятельно его пока сложно. Нудный профессор испортит своим бубнежом даже самую интересную тему, а хороший — с огнем в глазах расскажет о табличках в Excel. Если вы думаете, что первых в Японии совсем нет, готовьтесь разочароваться. У некоторых профессоров акцент был настолько сильным, что приходилось прикладывать усилие, чтобы просто понять их. Многие забывали о существовании аудитории — просто что-то бормотали себе под нос, уставившись в текст лекции. Чувство юмора у японских преподавателей тоже либо отсутствовало, либо было, но такое, что лучше бы отсутствовало.
Мораль такова: не стройте слишком высоких ожиданий, плохие преподаватели есть везде. Однажды к нам приехал вести лекцию приглашенный японский профессор, очень известный, крупный чиновник из ООН. От такого человека ожидаешь сверхкомпетенции и интересных инсайтов, но когда он начал говорить… Более поверхностной нудятины я даже у нас никогда не слышал.
Поездки и практики от университета
Программы в Университете Кобе удивили меня разнообразием связанных с учебой мероприятий. Однажды нам организовали выезд в Хиросиму на конференцию. Там было время не только поучиться, но и по барам походить, и город осмотреть. Жилье и дорога стоили в 2-3 раза дешевле обычного.
Мемориальный парк мира в Хиросиме
Еще был выезд в деревню с забавным названием Тамба-Сасаяма. Там мы лепили чашки и тарелки из глины, собирали хурму и бобы. А слушатели курса про еду и алкоголь в Японии даже дегустировали саке на одном из таких филд-трипов.
Осень в Тамба-Сасаяме
Одну ночь, три банки кофе и несколько эссе спустя Сессии
В Университете Кобе академический год делился не на семестры, а на чевтерти. Поэтому сессий в два раза больше. Правда, не сказать что они в два раза легче.
Формат зачетов довольно сильно отличается от того, что принят у нас. Обычно это был либо групповой проект, либо академическое эссе на одну из тем, пройденных за семестр. В случае с проектом нужно было еще подготовить презентацию, выступить перед аудиторией и ответить на вопросы. Также на итоговую оценку влияет работа студента в течение семестра — активность на семинарах и выполнение промежуточных заданий.
To be continued
Об учебе на этом всё. В следующей части читайте о беспощадных тайфунах, встречах с дикими кабанами, безумно красивой японской осени и лучшем стрит-фуде ever. じゃ、またね。
Около общежития, улица Такаодори, Кобе
Парк недалеко от Университета Кобе
Вид из парка Нунобики, Кобе
Помощь в поступлении за границу с UniPage
UniPage организует поступление в зарубежные вузы, в том числе во всемирно известные, такие как Стэнфорд, Сорбонна и Мюнхенский технический университет. Мы также помогаем:
Отправьте заявку и укажите, какой вопрос вас интересует. Наши специалисты свяжутся с вами в ближайшее время.
Читайте также: